Арахна не понимала что и на кого положено, но ждала развязки.

–Просто скажите сколько! – трагическим шёпотом закончил граф, и тут до Арахны дошло.

–Подлец! – её рвануло из кресло. Да, она привыкла к обвинениям в свою сторону, когда была ещё палачом, привыкла к слухам после, и к постоянному презрению. Её называли по-разному и приписывали её разное, но никогда не шла речь о взятке!

            Ей казалось до этого момента, что испачкаться ещё больше, чем она, невозможно. Что она – вся в крови преступников, не сумевшая отстоять своих близких, а ныне судившая тех, кто был не нужен или опасен королю, пала на дно. Но нет, оказалось, что нет.

            Впервые за долгое время в глазах её сверкнуло яростью, бешенством. она, воспитанная Регаром в духе «закон – есть высший долг», приняла власть короля Мираса, которая утвердилась и стала законной. Ей эта власть не нравилась, но она была признана людьми и законом, а значит, этой власти можно было служить, что она и делала, а теперь…

            А теперь её уязвили так, как давно не уязвлял никто.

–Вон! – Арахна с трудом овладела собой, поборов желание ударить чем-нибудь тяжёлым своего гостя. – Вон и не смейте говорить подобного! Если же заявитесь ко мне ещё раз, клянусь, я повешу вас рядом с вашим племянником!

–Одумайтесь! – граф Саллес-Ливен сообразил, что допустил промах, но страх отступил, теперь и в нём была ярость: принципиальная какая, надо же! – Не вы ли служили прежнему королю?!