— не хочешь чего, малышка? – он ласково улыбнулся – посмотри, что я тебе привёз. – он протянул ей коробку, она ударила по его руке и попыталась открыть дверь. Заблокирована. Он завёл машину. Она в ужасе вцепилась в его руку.

— Алан, стой! Прости меня, я не хотела так говорить! Я люблю тебя, это всё нервы, понимаешь? Я так разозлилась, когда мне рассказали про эту девчонку! Я чуть с ума не сошла от ревности! – она врала и молилась, чтобы он поверил.

— поцелуй меня, детка. Так, как я люблю.

У Лолиты дрожали губы и зубы стучали друг о друга, она боялась поцарапать его, ведь за это тоже причиталось наказание.

— Ал, я сейчас такая нервная. Я боюсь поранить тебя, может, просто пойдём назад? Я буду сверху – она постаралась улыбнуться, из глаз продолжала течь солёная вода.

Он изобразил грусть и вышел из машины, она пошла следом.

— стой – он не дал ей сесть в машину – сними трусики на улице.

— меня же увидят. Это мой дом, соседи могут не спать, расскажут родителям.

— первый час ночи. Если кто-то не спит, он прячет труп. Раздевайся, я жду.

Дрожащими руками она подняла платье и зацепила резинку трусов указательными пальцами. Она старалась двигаться быстрее, но руки словно оканемели. Ал в этот момент натягивал презерватив. Она снова хотела плакать, но понимала, что он изобьёт её и старалась отвлечься мыслями об облаках и фонаре, вокруг которого летали мотыльки. Она и сама была мотыльком, хотя не хотела приближаться к этому огню. Может, фонари – это тоже абьюзеры, от которых бедные насекомые не могут уйти?