— Если я так продолжу, вполне вероятнее что умру я не от холода, а из-за фатального давки меж деревом и застывшим в лёд снегом, — спёршись на соседнее дерево, не отводя глаз от старушки ели пизадумался, — Что же можно сделать… — не желая лишний раз рисковать, начал полномасштабный мозговой штурм, — Я, кажется, придумал.

Подойдя к ближайшей ветке толщиной с его голову, срубив кусок и сделав из него толстый клин, Норталис вернулся к пробоине. Втыкая обрубок в неё, он с силой, тупой стороной топора, частично забивал в щель. Обходя дерево с другой стороны, эльф снова начинал рубить, не забывая при этом вбивать клин всё глубже. Прошло пару часов, уставший, спотевший как пахотный бык, Норталис в последний раз загнал топор, и огромное дерево, с громким треском полетело вниз, ломая ветви всех стоящих на его пути собратьев.

Вдыхая холодный воздух, легкие Норталиса начали гореть. Устав, положил топор рядом с сумками и присел на трухлявый, многовековой пень, чтобы немного отдохнуть. После короткого перерыва, собравшись с силами, лесоруб принялся собирать обломанные ветви деревьев. Те, которые не были сломаны, доламывал, собирав их в одном месте около пня, начал обрубать ветви на повеленой ели. Сложив всё в одну кучу, он забрал клин. Лесруб, принесённой с «дома» и заранее подготовленой верёвкой, связал их вместе, оставив петлю со стороны на крепко связанных огромных концов, бывших ранее частью ствола.