МОРОЗНЫЙ ВЕТЕР—ГЛАВА ПЕРВАЯ 
М. В.— ГЛАВА 1

    — Вы что нибудь нашли? 

    — Нет шеф, в этих руинах ничего ценного нет. 

    — Как нет, а это тогда что? — пузатый мужчина в каске и круглых очках, протянул вперёд старую книгу, она хорошо сохранилась, даже не рассыпается. 

    — Что там написано? — с явным восторгом побежали к нему парни

    — Написано  что это личный дневник некого Норталиса. 

    — Так прочтите, нам ведь тоже интересно. — пробубнели парни, окружив старика со всех сторог. 

    —Ладно, не обижайтесь. Посмотрим…. А вот, началом стала гиблая яма под названием Нутианнум…. 

    В беспредельных, чёрных эфирах е

два мерцает свет нескольких звёзд. Тяжелые, словно густой дым, облака плотно закрывают всё небо. Глубокая тьма, пронизанная лишь мерцающими точками света, окутывает всё вокруг. Темно, холодно, страшно — медленно норовящая удушить тревога. Такова была жизнь в этом гиблом уголке мира— долинах Нутианнум. 

    Место мерзкое, слишком холодное для жизни, за исключением кочевых племён Игуитаннук. Они, несмотря на суровый климат и опасности, благополучно существуют, развивают свою культуру, осваивают новые земли, совершенствуют ремёсла и, главное, едины в самые трудные времена.

    Белоснежная долина, сверкающая под лучами солнца. Огромна, величественна и одновременно пугающа. Леса, холмы, равнины, горы, замёрзшие реки и озёра — среди отраженного мира выделяются только зелёные леса и тёмные, давящие своим великолепием, внушающие панику горы. Метели, не прекращающиеся почти никогда. Это долины Нутианнум, известная также как эпитафия на могиле империи ИхМонак.

    На небольшой опушке, где когда-то лежал чистый снег, в застывшей туше лошади лежал мужчина. Открыв глаза, его взор поплыл, и резкая, пронзающая боль заструилась в теле. Не понимая, что происходит, мужчина выскочил из туши, упав в снег. Панически хватая ртом воздух, словно тонет на суше. 

    Мгновение за мгновением, боль постепенно уступила. Скрюченный, лежащий в снегу, муж смог наконец собраться с силами. Еле поднявшись, его взгляду открылась по истине омерзительная картина. Покрытое алым поле.  

  Опушка, взметенного снегом леса утопает в заснеженной тишине, лишь нарушенной сбивающим с ног ветром. Вновь наступает паника, страх, ощущение безнадёги. В ноздри ударяет сильный запах железа, вокруг лишь тела, холодные, практически заледеневшие.

    Мужчина, издав беззвучный крик, стоит как вкопанный, не в силах нормально вымолвить хоть слово. «Х-ХОЛОДНО, ГДЕ Я, ОНИ М-МЕРТНЫ? КУДА И-И… КТО Я?» Мысли охватыватили его разум, паника разрастается. Ударив себя по ноге, он попытался успокоиться. С трудом, не сдвигаясь, выговаривает: «Н-надо прийти в себя».

    Спустя несколько минут мужчина выдыхает с облегчением. Спокойно и не спеша поднимается, «К-ак же м-меня трясёт, эт-то плохо закончиться». Холод медленно его убивает. Решив выяснить, как избежать кошмарной участи, он осматривает себя на наличие травм, не обращая внимания на жгучую боль в районе лица.

    Тяжелые доспехи, синий, практически чёрный поддоспешник проклёпанный со всех сторон, прошитый мехом изнутри, кираса из закалённых стальных пластин покрытая всевозможными узорами, дорожная сумка и тканевая маска, прикрывающая лицо с шеей, плотная экипировка помогающая избежать смертельного холода долины, сохраняя тепло тела. Традиционные костяные очки игуитанцев, с тонкими прорезями — игулиты. Они предоставляют защиту глаз от солнечного света, снега и ветра.

    — Они все мертвы… надеюсь то что это сделало не бродет поблизости. Чёрт, даже защититься нечем! — раздражённо произнёс мужчина. Бордового цвета снег лежал по всей опушке, десятки тел застыл в ужасе на лицах. 

    — Сколько же их здесь? — тихо прошептал он. В момент свело желудок, всё что было в нём оказалось на снегу. Там, не осталось ничего. Рот пересох, сил практически нет. 

    — После рвоты есть не очень хочется, но лучше хоть что-то закинуть, — опустив голову к багажу в поисках чего-либо съедобного. На дне сумки лежали только чёрствые, обмёрзшие галеты – твёрдые как камень. На вкус отвратительно, прямо как и на вид. Жевать крайне трудно, но есть ли другой выбор.

    Сидя в снегу, запихивая в себя злобный камень мужчина не мог перестать задавать себе одни и те-же вопросы. «Кто я? Имя, это вроде бы нормально иметь имя. На языке постоянно крутится, что-то на Н, на Н, Н». 

    — Ай, с-сначала надобно бы вы-ыжить, а там уже может что-то да вспомню, — трясясь от холода и спазмов залежавшегося тела бормотал про себя он, — у м-меня практически ничего нет, п-придётся позаимствовать из вещи этих бедолаг, — с печальным взглядом мужчина глядел на усопших. 

    Подойдя к ближайшему телу, какое чудо – сумка была при нём. Еда, опилки, огниво, контейнер тряпок для факелов – всё, что могло пригодиться, заблудший собрал с собой.

    Спеша, обшаривая каждого мертвеца, дрожа от холода, он собирал припасы. «Мужчина, мужчина, скелет…. скелет? Как здесь оказался скелет? — подойдя поближе, с любопытством начал бегло рассматривать раздробленного мертвеца, — может звери обглодали? О, покорёженая палица, пригодится». Забрав орудие, пошёл осматривать поле битвы в поисках чего-то. 

    «Мужчина, скелет, скелет, ещё скелет, мужчина, женщина» – у них есть всё тот же набор, кроме одного: зеркальце в серебряной оправе с мастерски высеченными узорами. Поклав его в сумку, выпрямив свою скрученную спин, прошептал. «Нужно найти укрытие от непогоды». 

    Путник идет из последних сил, в лицо дует ветер, вперемешку с крупинками льда – просто белый мрак. Чем больше он проводит время в этой зловещей метели, тем сильнее его раздражает цвет смешанный с холодных оттенков льда, снега и теней. 

    Долгая утомительная дорога, мужчина еле переставляя ноги, шаг за шагом, продвигался вдоль густого хвойного леса. Количество мертвецов становится всё меньше. Вдруг, на горизонте появляются огромные тёмные силуэты гор. Продвигаясь вперёд без остановки, к тени, с каждой секундой. Вот она, чёрно-серая, горная порода. 

    Начинает смеркаться: «И так не очень светло, а теперь ещё и ночь надвигается», – задыхаясь произносит он. Постепенно идя вдоль горного хребта, потратив ещё больше времени, практически в полумраке, путник набрёл на небольшую пещеру.

    — Как же темно, ничего не вижу кроме лунных отражений снега, — сказав это путник достал масляные трявки.  Изготовив факел из ветки ближайшего дерева и тряпок из сумки, вошёл внутрь, убедится, что там ничего опасного нет. Оставив сумку со всеми припасами, воткнул факел между камнями, отправился в метель, собрать хотя бы немного древесины на костровище.

    Разжигая пламя, его тело тряслось: «Холодно, что пальцы неметь начинают», – прошептал странник, рассыпая опилки. Медотично, раз за разом высекая трутницей искры. И вот, древесина слегка загорелась: «Пожалуйста, гори, не тухни, я не хочу умереть», – с отчаянием в голосе произнёс он.

    Тепло медленно наполняло каменистый уголок. Дым устремился к выходу, наполняя воздух неприятными запахами. К щастью тяша была что надо.

    Путешественник снял маску, очки, доспехи, оставив лишь тёплый поддоспешник в попытках разогреть застывшее тело. Спустя некоторое время, он принялся рассматривать содержимое своих сумок: галеты, верёвки, скромная посуда, спальник, палатка, огниво, прессованные сухие опилки, гигиенический набор, металлическая банка, наполненная лентами ткани пропитанными маслами, и зеркальце.

    Взяв его в руки, странник внимательно рассматривал свое лицо. Относительно молодой эльф. Бежевая, живая кожа, выразительные глаза цвета чистейшего сапфира, платиново-пепельные волосы цвета грозовых облаков, вытянутое, элегантного вида лицо, небольшие пропитаные кровью усы и бородка, свежий вертикальный рубец, пролегающий по левой стороне рта, разделяя потрескавшиеся, посеревшие от ветра губы. Прямой, аккуратный нос, вытянутый немного вверх, острые уши. Кончик правого был разделён, как будто разрезан, и, судя по всему, уже давно.

    Костёр сверкал, эльф устроился на спальном мешке, подкидывая веточки на съедение огню. Воздух медленно прогревался. Обветренный рубец все сильнее болел, тело скручивало, словно при лихорадке. Усталость настигла его, веки стали тяжелет. Костёр медленно согревал его измученное холодом тело. Мужчина снова начал погружаться в мысли: «Я не могу вспомнить, где я… не могу понять, откуда, не помню всех тех усобших… и зачем сюда пришёл. Но одно я могу вспомнить. Моё имя, кажется Норталис. Да Норталис». Медленно опустив руку под голову, погрузился в глубокий сон.

   ——————

    Норталис, измученный голодом и холодом, начал пробуждаться. В его ноздри врезался сильный запах дыма, наполнявший пещеру. 

    — Мммм, где это я? А, точно… — прозвучал его севший, приглушённый, едва живой голос, звучащий эхом в темных стенах пещеры. Медленно, с отсутствием какой-либо энергии, эльф выполз из своего мешка.

    Автоматически, словно проверяя, не приснилось ли ему эти все кошмары, мужчина взял зеркало в руки: волосы расстрёпаны, слегка воспалившийся рубец, губы покрылись трещинами, кожа в пятнах и трещинках, под глазами небольшие мешки — отражение не внушало ничего хорошего. Усевшись альв задумался. 

    — Хааах, так и не получается вспомнить ничего конкретного, только одно, пробирающие на дрож слова — «Царская академия», видимо когда-то я там был, — пыхтя говорил Норталис, смотря на пышащие жаром уставшие остатки костра, — как странно, я не могу вспомнить что я там делал, но примерно помню как пользоваться инструментами, или как что-то смастерить. Обнадёживает, хотя-бы до вечера не умру. 

    Норталис, голову которого заполнило лишь одно желание, сытно поесть в тепле, задумался о своем положении. «Помимо галет у меня ничего нет, а запасов хватит максимум на неделю. И то, нужно ещё постараться. Нужны запасы, с тем что есть бесцельные брожения по заснеженой долине приведут только к смерти. И впрочем, являются ли галет нормальной пищей для эльфов?». 

    — Эльфийска пища, что это вообще за шутка, зачем я об этом подумал, теперь хочется чего получше, — раздраженно произнес он. — Для начала нужно определить, что сделать сейчас, а что можно отложить, — натягивая маску, альв осматривал пещеру. Следы сажи на потолке и стенах, мох, полностью открытый проход. Раз Норталис, в полу мраке так легко его нашёл, значит что угодно может проникнуть вовнутрь. — Во-первых, нужна нормальная еда, во-вторых — лекарства, чуть что и я прямо как та лошадь с опушки, копыта отброшу, и в-третьих — искать зацепки.

    Норталис встал со спальника, нагнулся забросив оставшуюся древесину к голодным углям в костровище. Убрав спальник подальше от разгорающегося огня, достал из сумки галету и кухонные принадлежности. Присев, разгрызая здобный булыжник, начал разбирать набор: чугунный казан с универсальной крышкой, сковородка, металлические стаканы, тарелки, половник и столовые приборы. В древней саже, погнутые в нёскольких местах. Видимо, предыдущий владелец использовал их по полной целую вечность, но лучше, чем ничего.

    Путник нацепил доспехи, поправил иглулиты, накидая капюшон. «Возьму с собой верёвки, промасленные тряпки, опилки, трутницы и несколько пайков, вдруг метель» . Пошагав через сугробы, вышел на белоснежную поверхность долины, мгновенно ослепившую лучами отражающегося света.

    — Сначала поищу тела, вдруг найду что-то ещё полезное, — решил он и отправился в плавание по снежному морю, в штиль. Неспешно, шаг за шагом, эльф искал полезные предметы, наткнувшись лишь на несколько тел и собрав ограниченное количество полезностей: пара блокнотов, и кажется, несколько письменных угольков, сумки, пайки, инструменты, лопатка, топор, молоток, стамеска.

    Пол дня поисков спустя, замёрзший альв решил вернуться к теплу костра. Пройдя по своим следам, зашёл вглубь пещеры. Почувствовав, что в пещера начала терять тепло, он бросил сумки на пол. Взяв острый инструмент, пошагал лесом, в поисках сухих деревьев. 

    Наконец, найдя высокую старую ель, осознавая риск отморозить пальцы, ухватился за топор. Дерево сопротивлялось, твёрдый ствол еле поддавался ударам. Мужчина размахивал топором долго, в попытках свалить старуху, пока не появилось заметное рассечение в стволе. 

    При этом его голову посетила мысль: «Если я так продолжу, вполне вероятнее что умру не от холода, а из-за давки меж деревом и застывшим в лёд снегом» , — спёршись на соседнее дерево, не отводя глаз от старушки ели призадумался, — «что же можно сделать…», — не желая лишний раз рисковать, начал закидывать идеи, — «что если привязать его верёвками к…. нет, не то, может забить в… я, кажется, придумал». 

    Подойдя к ближайшей ветке, толщиной с его голову, эльф срубил кусок. Усевшись в снег начал точить, сделав из него толстый клин. Поднявшись, Норталис вернулся к пробоине. Втыкнув обрубок, он с силой, тупой стороной топора, понемногу забивал клин в щель. Обходя дерево с разных стороны, эльф снова рубил, время от времени вбивая клин всё глубже. 

    Прошло пару часов, уставший, спотевший как пахотный бык, Норталис в последний раз загнал топор, и огромное дерево, с громким, словно крик треском полетело вниз, ломая ветви всех стоящих на его пути собратьев.

    Вдыхая холодный воздух, легкие Норталиса горели. Устав, эльф бросил топор рядом с сумками. присел на трухлявый, многовековой пень, перевести дух. После короткого перерыва, собравшись с силами, лесоруб принялся собирать обломанные ветви деревьев. Те, которые не были сломаны, срубались.

    Собирав их в одном месте, около пня, альв начал обрубать ветви на поваленой ели. Сложив всё в одну кучу, закинул клин в сумку. Лесоруб, принесённой с «дома» и заранее подготовленой верёвкой, связал их вместе, оставив петлю со стороны накрепко связанных концов, бывших совсем недавно частью ствола.

    Перекусив галетой и собрав все свои вещи, Норталис впёр центр петли в таз. При этом придерживая верёвку руками, отправился в сторону пещеры. Как бы не старался, а ночь настигала его, она была уже не за горами.

    Подойдя к пещере, оставив древесину около входа, эльф осторожно заглянул внутрь. Ничего необычного не увидив, спокойно вошёл внутрь. Сбросив сумки и оставив при себе только палицу и топор. 

    — Нужно что-то с дверью придумать, — взяв в руки металлическую миску, лежавшую неподалёку, альв подошёл к стене, покрытой мхом, и тонкой стороной, начал соскребать его на пол.

    Голодный, уставший эльф медлительно вышел на улицу, наблюдать, как отвратительно серое небо начинает поглощать тьма. Вспоминая как всю прошлую ночь он проспал не подозревая об опасности внешнего мира, решил сколотить хоть что-то напоминающее дверь. 

    Быстро нарубив несколько одинаково длинных ветвей, плотно сложил их друг на друга в несколько рядов, не забывая между ними заталкивать мох. Крепко связал их вместе, паралельно вырезая из крупных щепок что-то похожее на гвозди. Топором окуратно забивая их в самые очевидные места. 

    В результате, из под его рук вышла большая, хоть и немного хлипенькая, но очень тяжёлая дверь. Поток холодного ветра врезался эльфу в спину. Содрогнувшись, он нарубил приличное количество дров, сложил их на дверь, и из последних сил затянул её внутрь, сперев на стену в небольшой отдалённости от костра.

    — Пускай просохнет, не хочется каждый раз выковыривать из неё куски заледеневшего мха, — произнеся самому себе, начал по новой разводить костёр.

    Собрав пепел, высыпая его в пустую сумку. Подостывшие угольки сложил рядом с деревесиной. «Теперь все по списку: опилки, хворост, угольки и древесина» . Чёрный дым всё быстрее поднимается от костра. Разогревшийся воздух распрастронялся от огня. Язык мгновенно пересох. 

    — Как же хочется пить, — произнеся это, альв взял в руки казанок, — хоть снег растоплю, — выйдя на улицу, зачерпнул чистого, не тронутого снега. С палок, камней и остатка верёвки связал что-то похожее на триногу, установил её, и начал прогревать казан, полный снега.

    Не прошло и получаса, а на улице стало совсем темно. Стянув маску с очками не тратя и секунды, Норталис осторожно снял тёплую воду с огня. Жадно черпая стаканом, он вливал её в себя, запивая галеты. Даже поев альв не переставал чувствовать голод. 

    Разложил спальный мешок, сел, и подкидывая дрова вечно голодающему огоню, принялся вытачивать из самой пластично-твёрдой ветки что-то похожее на копье. Закончив, отложил его в сторону, кинул стружку к опилкам. Стянув доспехи, развалился на спальнике. Сон мгновенно охватил его разум. На улице снова поднимается вьюга, что не сделает завтрашний день проще.

———————

     Сон улетучился, словно тьма в долине Нутианнум. Величественная имперская могила наполнилась светом, отражаясь от белоснежной поверхности замерзшей земли. Сияние распространилось в самые темные уголки леса.

     Норталис, голодный, растерянный, заблудившийся в своих мыслях и целях, поднялся со своей лежанки, ощущая боль в затекшем теле. Костер погас, мерзкий, холодный ветер завывал вокруг пещеры. 

    – Вот это холодина. Сегодня надо уже установить дверь, — проговорил про себя поёжившийся от холода эльф, — сейчас чего горячего съесть бы.

    Взяв казанок, засунув галету меж челюстей, Норталис вышел наружу, наполнив полную посудину утрамбованного снега, и вернулся в убежище. 

    – Казан оставлю здесь. Вернусь, воды разогрею. Ещё и желудок скручивает. Галеты конечно неплохо, но хотелось бы чего нибудь ещё. Пойду попробую поймать кого-нибудь, за раз может какие документы найду – сказал Норталис, поднимая с пола доспехи и ремни. Надев маску и очки, начал упаковывать небольшую сумочку, найденную вчера у одного из усобших. 

    — Пара пайков, немного опилок, трутница, копье и верёв…, верёвки практически не осталось, досада. Пригодилась бы. Надеюсь по дороге найду пару, – бурча про себя, Норталис взглянул на выход. Ещё раз проверив содержимое дорожной сумки и упорядочив оставшиеся в пещере вещи, направился в глубь леса. 

    Спустя пару часов дороги, в небольшой трещине дерева он заметил руку. Подойдя ближе, обнаружил объветренное тело парня, в подобных на его доспехах. Шлем был вмят внутрь головы, его конечности были изломаны во многих местах. На его груди лежала небольшая, почерневшая от замёрзшей крови сумочка. Внутри был моток веревки, пара пайков, нож, ценные травы, упакованные в войну, испорченная кровью записная книжечка, и до боли знакомая эмблема. Резной значок платинового цвета с надписью: «Личная гвардия семейства Фросклинг». 

    — Фамилия звучит очень знакомо, как будто раньше я довольно часто с ней сталкивался. — Собрав всё в сумку, Норталис, немного ошеломлённый, отправился дальше.

    – Как бы страшны не былы сами долины, пейзажи были поистине прекрасны, — подумал путник, выходя на небольшой уступ спустя пять часов пути по заснеженным землям. Горные цепи покрытые хвойными рощами сквозь которые прорывались яросные ветера. Меж ними втеснилось промерзшее, вытянутое озеро. От поверхности дзеркального льда, очищеного вихрящимися потоками отражались солнечные лучи, придавая пейзажу ещё большее великолепие.

    Насмотревшись, охотник направился в лес. Зайдя поглубже в направлении солнечного света, он вышел на небольшую, примёрзшую  опушку. Сидя в сугробе за широким деревом, осторожно высматривая подходящее укрытие для наблюдения местности. Чуть поодаль заметил, заросший елями холмик. Пытаясь как можно бесшумнее приблизиться к ней, вдали начали доноситься очень тихий хруст снега.

    Дойдя, Норталис устроился поудобнее и начал свою охоту. Спустя час, выслеживая издевательский хруст, замечает нескольких зайцев, белых словно сами снежинки. 

    Медленно, без лишних движений, Норталис пошагал по местам с рыхлым снегом, пытаясь не спугнуть добычу. Хруст, охотник подбирается всё ближе, ещё шорох, уже в полусгибе он пробирается к ближайшей жертве, и вот с головой в толще снега, на четвереньках эльф со всей своей грацией и силой бросает копье в здоровенного зайца. Копье прилетело прямиком в таз, заяц пищал от страха и боли, но голод Норталиса задушил остатки жалости и милосердия к этому бедному созданию. Взявшись за копье, тем самым придавив зайца к земле, снял с пояса палицу и одним точным ударом прекратил его страдания.

    Эльф, гордый своим подвигом, уже хотел нагнуться за добычей, как за молниеносным хрустом снега последовал сильный толчок в бок. Быстро встав, путник резко развернулся в сторону нанесённого удара с оружием на готове, и увидел огромного, тощего волка седоватого окраса. Его рёбра торчали так сильно, казалось что его шкура может разорваться в любой момент, глаза налитые кровью бегали то на зайца то на альва. Изголодавший зверь явно претендовал на сытный обед.

    Ярослый зверь с разбега прыгнул, пытаясь уцепиться прямиком за глотку эльфа, но промахнувшись, ударился зубами о стальную кирасу, подставленную под удар охотником.

    Старый волк цепляясь за свою жизнь, ухватил Норталиса за бедро, пытаясь прогрызть вены. Но неудача преследовала его, и толстый поддоспешник принял удар на себя. Сердцебиение эльфа сильно ускорилось, как у испуганного ребёнка. Он ухватил волка за загривок, пытаясь оторвать его от своей ноги.

    Старый зверь, поняв, что у него ничего не получается, отпустил бедро и собирался пойти на окружение. Но не тут-то было – Норталис, держа противника за шкуру, выхватил из зайца острую ветвь и воткнул её в брюхо зверю.

    Волк взвыл от боли. В попытке спастись он ухватил эльфа за руку. Мужчина, испугавшись столь неожиданного приёма, отпустил его. Раненый зверь, понимая, что далеко он не уйдёт, принял решение драться до последнего. Разбежавшись, обошёл Норталиса со спины и прыгнул. Удар – оба лежат на снегу.

    Истекающий кровью волк в попытке ухватить оппонента за лицо попал в просак. Охотник успел схватить его за глотку. Через мгновение эльф был уже сверху. Палица поднялась вверх, издавая свистящий, свирепый вой воздушных потоков, опустилась вниз. Попадание, хруст кости – победитель определён. Шокированный эльф упал на снег, вдыхая морозный воздух. Волк мёртв. 

    – Чёртова зверюга, как я испугался, хууу, — выдохнул Норталис, – но…. ладно. Вроде бы один старик когда-то говорил, что в степи и жук мясо. Волк, конечно, не жук, но думаю, и его это касается, — явно перевозбуждённый после схватки, охотник проговорил в лесную пустоту.

    Через пару минут, успокоившись, Норталис в попытке встать почувствовал небольшую боль в руке. В ту же секунду он скинул перчатку. Со стороны, где она не полностью прикрывала руку. Остался след зубов. К счастью, благодаря рукавам поддоспешника будет максимум синяк. Проверив руку ещё раз, на всякий случай, натянул перчатку.

    Достав потрёпанный ветром моток веревки, эльф приступил к связыванию добычи, прикрепив в конце её к своей талии. «Нужно где-то освежевать добычу, в логове источника воды нет, пойду лучше к озеру. Да и веса меньше станет». Затянув узел покрепче, он направился вниз по склону. Смотря со склона, казалось, что до него не так уж и далеко. Примерно через сорок минут охотник добрался до воды. Подтянув тушки ко льду, осторожно пробил толщу палицей, дабы достичь воды.

    Растянув добычу на брюками к небу, Норталис методично, хоть и неуклюже, начал разделывать дичь. «Мышца от мыши, сустав от кости, череп мы снимем, шкуру в кусты», — напевал альв. Закончив, он несколько раз бросил связанные тушки в воду, стараясь смыть как можно больше крови. Увидев результат, довольный своей работой, широкими шагами направился домой.

    К вечеру эльф добрался до места назначения, взял лопату из пещеры и направился копать в снегу яму. После окончания работ, он бросил туда волка и покрыл большим количеством веток. «Наберу ка я дров, огонь разведку, и мяса наконец поем», — натаскав древесины, вернулся разжигать огонь. 

    Достав огниво, высекая искры, дым снова заполнил проход. Норталис взял казан, полный снега, оставленный неподалёку, повесил его на штатив и принялся заготавливать мясо, оазрерая его на кусочки.

    Пока сверху снег таял, вода начала понемножку кипеть. Голодный мужчина бросил в казан зайца и принялся варить. Пока мясо готовилось, эльф достал травы с вощины. «Какие травы помогают при воспалении? Вроде бы эти». — собрав небольшой пучёк начал растирать их с помощью облитых кипящей водой камней. Получившей кашицей обработал воспалённый рубец и руку, где оставались слебы недавней схватки.

    Сняв казан с огня и вытянув мясо из бульона, Норталис приступил к приёму пищи. Быстро, будто опасаясь, что его еду отберут, эльф жевал мясо с галетой. Закончив, он перелил получившийся бульон по тарелкам и затушил костёр, прикрыв его казаном. Встал, вытащил двери на улицу и устроил их так, чтобы закрыть проход в пещеру. 

    Рассевшись на вновь расстеленном спальнике. Ночь приближалась. Как по расписанию, после трапезы, Норталис лёг спать. Ночь шла своим чередом: вой ветра, шелест деревьев. И внезапно раздался шум, удары в дверь.

—————————

        Глухие удары не прекращались ни на минуту. Деревянная дверь покосилась. Запах древесины мгновенно заполнил комнату.

    ТРЕСК. Удар за ударом звенели в тишине, кора посыпалась в помещение. Норталис мгновенно пришёл в сознание. Его лицо преобразилось гримасой ужаса.

    Перед глазами промелькнули белые, тонкие фигуры; они повсюду — за деревьями, скалами, в снегу, они ВЕЗДЕ, КУДА НИ ГЛЯНЬ. Резкий поток ветра в вперемешку со льдом закрыл обзор. Прикрывая лицо руками, Норталис почувствовал, как что-то начало впитываться в поддоспешник. Что-то тёплое, что это? «Пахнет знакомо, железом, не могу понять… голова как будто в тумане» — Громкий мужской голос прозвучал в голове: «Вспомни… ВСПОМНИ!! ТЫСЯЧИ ЖИЗНЕЙ НА КРАСНОМ СНЕГУ!».

    УДАР, щепки разлетелись во все стороны. Эльф, пришедший в себя, вскочил на ноги, ухватился за палицу. Противные, стучащие звуки доносятся со входа. Лунный свет осветил фигуру; костлявый живой мертвец вооружённый мечём резко развернул голову, вглядываясь во тьму. Он смотрел прямо эльфу в глаза; его полностью пустые, безжизненные глазницы вспыхнули красными огоньками.

    Беззвучно, скелет бросился к Норталису. Эльф, выставив оружие перед собой, принял бой. Лязги ударов заполнили пещеру — колющие, режущие, с флангов; мертвец не собирался останавливаться ни на секунду. Скелет уколол противника в ногу, промахувшись, схватил меч руками, выставил его перед собой. Эльф размашистым ударом от бедра по рёбрам сбил костяного с ног. Щёлкая челюстями, нечисть вцепилась в ногу оппонента. Отскочив назад, Норталис, нанёс пару ударов. Получив несколько переломов, скелет быстро поднялся с пола. Бой завязался вновь.

    Как ни старался Норталис, тьма была не на его стороне; только еле заметное отражение в лезвии, покрытого сколами, меча, спасало его. УДАР – резкая боль в плече. Кровь начала пропитывать поддоспешник. Огни а лазницах нежити не открывались от тушки альва. Удар за ударом, Норталис, через боль, продолжал парировать атаки. Скрипы костей, звон орудий, пыхтение и всхлипы заполнило пространство. Удар – громкий треск – прошёлся эхом по пещере. Голова твари разлетелась вдребезги. 

    Эльф молниеносно рванул к проходу. Никого – только свежий след гостя. Развернувшись, в глаза ударил тусклый лучик. Блеск лежащего в груде костей меча. За спиной раздался шорох. Резкая, пульсирующая боль отдалась в плече. В панике мужчина ухватился за сумку с припасами, и выбежал наружу.

    Сильный, ледяной ветер в вперемешку со снегом ударил в лицо. Закрываясь сумкой, он кричал: «БЕЖАТЬ, СПРЯТАТЬСЯ, ПЕРЕСИДЕТЬ» – это единственное, что его сейчас волновало. Метель, ветер гуляли по долине, как ничего не бывало. Норталис, без доспеха, в порезанном поддоспешнике и сумкой в руках, брёл по лесу, шарахаясь каждого завывания ветра. Не понимая, что ему делать, он побрёл в чащу. «Лучше уж на дереве переночевать, среди веток» – сказал муж, карабкаясь по стволу огромной пихты. С последних сил цепляясь за кору дерева, пытаясь не свалиться при очередном порыве ветра, он взобрался на самую толстую ветвь. Оглядевшись, увидел огромное, пустынное пространство, засыпанное алым снегом. Сел и открыл сумку.

    — Дрянь, ммхххх, — стонущий мужчина рылся в сумке, пытаясь найти свёрток трав. «Чёрт, и мы воевали с этим?! Смотря на то побоище, надеюсь они не встанут. Кровь не останавливается, нужна кропива» 

    Стянув с себя толстую рубаху, под ярким лунным светом можно было разглядеть рану. К счастью, лезвие вошло не глубоко. Раздавив травы, сквозь сильное жжение в руках начал обрабатывать ранение.

    — Как эта сволочь меня нашла?! Я Костёр затушил, света не было. У него даже носа нет, чтобы учуять дым. Да что там носа, мозгов тоже нет. Ну не мог он меня по следам найти.

    Нарыв в глубине сумки маленькую одноместную палатку, Норталис пустил её на ленты, перевязав ими плечо.

    — Надо убираться отсюда, иначе рано или поздно меня изрубят в фарш, — пыхтя прошипел побледневший альв. Натянув рубаху, попытавшись сменить позу, в глазах потемнело. Тьма окутала его сознание.

    Проснулся Норталис только утром. Он дрожал как ветки на ветру. Плечо немного распухло.

    — АУ, ПЕЧЁТ! – Вскрикнул эльф. Немного успокоившись, пытаясь немного согреться, дыхнул в ладони: «хааааааа, и что мне теперь делать? А если сюда придут ещё несколько таких ребят? Нет, нужно выбираться. Пойду около побоища, может как-то пойму, куда идти,» — сказав это, Норталис, закинув сумку на плечо, снова вскрикнул: «АЙ, не то плечо.» 

    — Надо бы позже вернуться в пещеру и забрать всё, что нужно, — сказав это альв, начал медленно спускаться вниз. Практически спустившись на землю, не удержавшись под потоком холодного воздуха, Норталис свалился в снег. Пыхтя, перевалился со спины на живот. Окуратно встал отряхгувштсь побрёл к месту мрачных событий забытого прошлого. 

    Долго шёл он по лесу. Выйдя на пустынь, ему открылся жуткий вид. Места боёв уже засыпало снегом. Лишь оружие и тела, что обгладывались зверьми, лежали на виду. Не теряя ни минуты, Норталис побежал вниз. Оглядывая поле, он замечал всякое: в дали волки доедали какого-то бедолагу, в другом месте дрались медведи. Пригнувшись, альв пошёл осматривать место боя. Конечности там и тут, где-то скелеты, завидев которые Норталис пытался обходить десятой дорогой. Кого из них съели, а кто такой же как ночной гость, не понять. Осматривая тела, большинство вещей было уже испорчено. Нашёл он не так много: нарисованную от руки половинку карты лежащую в разорваной, видимо офицерской палатке, немного медицинских и пищевых припасов (маленький пучаок крапивы и две галеты), один собранный по частям набор сменной одежды. Но самое главное – это дневник офицера и оружие. Одноручное, короткое копьё, лук с пятью стрелами и нормальная, облегчённая булава. А-то его старая палица уже совсем иссохлась. Закрепив булаву на поясе, лук на плечё, а стрелы на бедре. Пошёл обратно. Чувство страха никак не хотело покидать эльфа, желание спрятаться куда-то подальше все расло и расло. Спустя пару дней, Норталис, решил вернуться за оставшимися припасами. 

     Медленно, в снегу по шею, осматривая кажное возможное укрытие, пошёл к пещере. К утру ветер сильно стих. Проблем в пути, кроме постоянной боли в плече и тревоги, не возникало. Как всегда, мародёрствуя, искал полезные лекарства. Не найдя ни листика аира, на теле легкоодетого пристарелого эльфа, видимо это когда-то был знахарь, во внутреннем кармане нашёл катушку медицинских ниток с изогнутой иглой. Мгновенно в голове промелькнули лицо старого эльфа, со смехом говорящее : «Даже если мои внутренности выпадут, запихни их обратно и зашей».

    Дойдя до входа, увидев разломанную дверь, сердце мужчины забилось чаще, дыхание спёрло, а инстинкты кричали ему: «БЕГИ». Поколебавшись несколько минут, осматривая вход с различных сторон, и бросал камни внутрь. Было тихо, никто не выходил. Норталис, приготовил булаву вошёл внутрь. Та же пещера, только груда костей лежала при входе. Переступив через неё, эльф начал разжигать огонь. Уже при свете костра, немного согревшись, снял пропитанные кровью повязки. Достал иглу и поставил её на камень, вплотную к огню. Спустя минуту, надев металлическую перчатку, взял иглу, заселив нитку, быстро проведя её через пламя. Обливаясь потом, содрагаясь от страха, закусив рукав, начал операцию. Запах горящей плоти ударил в нос. Слегка раскалённая игла сделала первый виток, затем второй, третий, десятый. Зубы скрипели, лицо сморщилось в крикет. «Ещё чуть-чуть, ещё вит-т-ток и… хаа, всё».

    Операция подошла к концу. Измученный альв упал на пол, задыхаясь от слёз. Немного приведя сознание в порядок, Норталис произнёс: «Надо собрать вещи и уйти». Надев доспехи, начал собирать сумки. Посуда, спальник, огнива – сложил всё полезное, что было. Сумка вышла меньше чем казалось. Выйдя на холод, альв вспомнил о неиспользованных мясе и дровах. Взяв верёвки, связал немного веток в одну охапку, по центру запихнув тушку.

    Также медленно и тихо, пытаясь не привлекать внимания, вернулся в чащу. Лес не мог похвастаться разнообразием красот – снег да деревья, деревья да снег. Проходя очередной километр, надо было уже думать, где ему укрыться к ночи. Сложив вещи у дерева, взялся подниматься на ближайшего деревянного гиганта. Оглядевшись, заметил лишь небольшую каменистую местность в паре часов дороги.

    Дойдя, Норталис начал поиски щели, в которой можно забиться до утра. Найдя ее, он завалился внутрь, сложил вещи и, пока ещё светло, принялся обогреваться. Как всегда — костёр, тринога, котелок, мясо с галетой. Поев, он закинул в казан старый замёрзший бульйон, лежавший в тарелках, накрыв плотно крышкой и оставил в стороне. Заменив травы на свежие, он туго затянул рану, затушил пламя, перекрыл проход дровами и лёг спать.

    Ночь прошла отлично. Собравшись, путник отправился дальше. По карте было понятно, что в нескольких днях отсюда есть лагерь или поселение. Но в какой-то момент Норталиса охватило странное ощущение, что он не один. Полчаса, два, день, второй и на третий тоже. Паника понемногу начала подниматься горлом.

    К вечеру, сделав все свои дела, принялся скидывать доспех. В темноте леса эльф услышал глубокое рычание. Встав, натянув перчатку обратно, схватился за копье, воткнутое в снег. Встал в стойку, готовый встретить врага. Мгновение спустя, поняв, что их заметили, небольшая стая из семи волков выползла из леса.

    Видимо, самый старый и немощный волк ринулся к альву. К счастью Норталиса, он был медлителен и слаб. Одним движением эльф насадил его на штык. В тот же момент краем глаза Норталис заметил бегущего к нему огромного волка. Не успев хоть что-то предпринять, выронив копье эльф упал в снег.

    Запихнув перчатку псине в пасть, он принялся колотить его руками по голове. Другие звери ухватились за ноги, окружили. Удар за ударом, Норталис выбивал им зубы. Здоровяк от неожиданности попытался сбежать, но не тут-то было. Эльф, держащий пса за морду, скинул его в сторону и залез на него. Сняв с пояса булаву, заехал одному из державших его за ноги волков по хребту.

    Продолжив наносить удары здоровяку, на эльфа набросились сзади. Пытаясь отбиваться, Норталис ломал волкам кости, подставлял доспехи, бил их ногами. Новые раны покрывало его тело, плечё нестерпимо болело, «лишь бы шов не разошёлся», — думал про себя альв. Истратив практически все силы на убийство пятерых волков, Норталис, из последних сил, сдерживал оставшихся. 

    СВИСТ. С леса вылетела стрела, пронзив брюхо волку стоящему у Норталиса на спине. Воспользовавшись возможностью, эльф вскрыл череп псу. Из леса вылетела ещё стрела, за ней ещё одна, и ещё, пока последний волк не пал замертво.

    — Кто ты?! – крикнул еле поднявшийся с земли эльф, — «ПОКАЖИСЬ!!»

Мертвецки холодный, ровный голос прозвучал из тьмы рощи.

    — Заткнись и выбрось оружие.»

    — Но-

    — Я сказал: завали – хлебало, выбросил оружие, — с леса послышался звук растягивающейся тетивы. Моментально закрыв рот, Норталис выбросил булаву в снег. С леса вышел мужчина, полностью в серебристо-чёрной броне, голова покрыта капюшон, лица не было видно под схожей на его маской и игулитами, в руках его лежал готовый к выстрелу лук.

    — Теперь, подними руки вверх, без резких движений, и отвечай на поставленные вопросы, не то ногу прострелю, — совершенно безэмоционально произнёс мужчина, — что забыла царская шавка, на территории Игуитанцев.

    — Что? – в этот момент стрела слетела с тетевы, попав по доспеху, не нанеся вреда, отлетела в сторону. Не успев хоть как-то отреагировать, на эльфа была направлена новая.

    — Последнее предупреждение, следующая будет уже в ноге. Спрошу ещё раз. Что. Забыла. Царская. Шавка. На. Территории. Игуитанцев. – произнёс лучник.

    — Я просто заплутал, и по карте направился к ближай-, — пролетая, стрела зацепила ухо альва. Мужчина мгновенно приблизился к Норталису. Кулак, быстрый как вспышка молнии, влетел эльфу в солнечное сплетение. Скорчившись от испуга, больше чем от боли, Нормалис упал на землю, выпустив содержимое желудка под ноги мужчины.

    — Что ты здесь забыл? – таким же безразличным голосом произнёс он. 

    — Я.. не помню.

    — …… хаа, ты пойдёшь со мной, собирай манатки, дрова оставь. И не вздумай убегать, пристрелю. — После удара в сплетение, дыхание спёрлось, раненое плечо разболелось ещё сильнее. Из последних сил Норталис поднялся, принявшись упаковывать вещи.

    Мужчина, наблюдая за процессом, обошёл лагерь, подбирая оружие. Небо начало обволакивать тёмными тучами, приближалась ужасно сильная метель.

    — И как с таким багажом ты сюда добрался, закончил?

    — Е-ещё нет, — прошептал эльф.

    — ТАК ЖИВЕЕ!! – впервые повысив голос, мужчина ударил с ноги альва по пояснице. Собрав вещи, Норталис, как провинившийся ребёнок, понуро шёл впереди мужчины. Лучник достал кинжал из ножен, ухватил эльфа за воротник, не упуская ни единого движения. Молча, в полной тишине, без продыха, шли на протяжении всей ночи. Снегопад, подхваченный ветром, заметал то здесь, то там.

В какой-то момент мужчина ударил Норталиса под колено, збив его с ног. 

    — Стой, скоро мы прибудем в главный посёлок клана. Малейшее движение, и твоя голова упадёт в снег. Отдельно от тела.

    Подняв Норталиса, мужчина подвёл его к краю скалы. Им открылся поистине прекрасный вид. В тёмном, слабо освещённом тусклой луной пространстве виднелись тысячи огней чудно расшитых шатров, разложенных меж снежных лесов подножия гор, вдоль реки.

     — Это Исхавн, гордись: ты первый остроухий за десятилетие, прибывший в поселение живым. 

Но несмотря на великолепный вид, мысль о том, что все его усилия были напрасны, терзала душу Норталиса. Получив очередной толчок в спину, нехотя, альв последовал за мужчиной.

— Можно узнать, как вас зовут?

— Ксан, глава клана волка, один из старейшин совета племён, великий воитель севера.

— А я…

— Ты царский пёс, или просто остроухий? По имени тебя здесь не назовут, особенно после того что сделало ваше дворянство, — резко перебил Ксан, — а теперь умолкни, мы на подходе к поселению.

    В тишене, под завывания ветра, хрус шагов Норталиса и треск ломающихся ветвей деревьев, по склону вниз шли вдаль.