-Да… — Робин одела кольцо на мой палец. Оно было серебрянным и очень красивым. Я заплакала, осознавая, что мне не нужны такие подарки. Мне нужна её жизнь.
Спустя 8 дней Робин положили в отделение интенсивной терапии. Это был верный знак того, что она больше никогда оттуда не выйдет, но мы верили. Отец и мать ходили и молились почти каждый день, Джейсон не отходил от врачей. И только мы с ней понимали, что близится финал.
В тот вечер я сидела и читала Робин, пока она медленно засыпала на больничной койке. К ней были подключены десятки аппаратов. Резко зазвонил её телефон, я остановилась и подала его Робин. Она, не открывая глаз, ответила. Я слышала в трубке женский голос. Робин молчала на протяжении всего разговора, потом отдала телефон мне. Повисла тишина.
-Роз, попроси докторов не пускать ко мне девушку по имени Софи Бернер.
-Кто она?
-Та девушка из бара. Я не хочу объяснять тебе, почему не желаю её видеть. Просто попроси, чтобы её не пускали.
Я отложила книгу, поцеловала Робин, вышла из палаты и направилась к уборной. Мне нужно было освежиться, потому что ревность захлестнула с новой силой. Я не хотела показывать этого, потому что знаю – Робин будет недовольна. Включила кран, набрала воды и умылась. Затем глянула на себя в зеркало.
За дверью послышались крики. Я выбежала, чтобы выяснить, что происходит, но не успела. Из палаты Робин донеслись 3 протяжных выстрела. Я кинулась туда и уже не помню, что произошло дальше. Кровь, блондинка на полу, полиция, паника. Мама пыталась оттащить меня, но не успела. Я увидела, как из палаты выносят Робин. Робин с простреленной головой.
