— Действительность. Она стоит прямо у вас за спиной. Она не хочет меня познавать, хотя с вами проводит каждую секунду. Знаете доктор, — отчаянно прошептал Александр наклоняясь к лечащему врачу, — Действительность, Реальность, Явь, Истинность, это все её чёртовы имена так, что называйте, как хотите, она ведь та ещё шлюха. Понимаете? Она познаёт глубины большинства живущих с нами на одной планете существ, но меня, таких как я, обходит стороной. С чего вдруг? Я не так хорош, как вы? Не так умён?

— О нет, Александр, прекратите, — перебил его Джордж Макуэл.

— Нет, это вам стоит остановиться Джордж, — внезапно осознанно произнёс юноша, — как там Сара?

— Моя жена в порядке, почему вы спрашиваете?

Парень вскочил на кресло и принялся кудахтать. Он скакал изображая то ли задиристого петуха, то ли сварливую наседку, потому два сильных санитара унесли его прочь. Макуэл же запер кабинет изнутри. Характерные звуки, которые можно услышать, прильнув ухом к двери, говорили о его намерении хорошенько набить руку сегодня вечером. Эх, Джордж.

Из дневника некого Царя Александра XIX.

Дорогой дневник, сегодня памятный день. Мне будут сверлить черепную коробку и доставать оттуда сердце. Да, я узнал, что печень не там, не дурак. А ещё приходила писательница. Весёлая такая, но мерзкая до жути. Сказала, что напишет обо мне пару строк, больше не о чем рассказывать. А мне больно, понимаешь? Она сказала, что бумага если закончится, то она больше ни о ком не напишет. Это мигрень. Она так сказала. У меня всего лишь мигрень, а что это она не объяснила, мол, перед обсервацией заглянет, скажет. Ладно, я пойду. Одна сестричка за мной тут подглядывает.