И для чего, для развлечения?

            Но это сказал Люцифер, поэтому Азазель справился с собой, и лишь утонил:

–Будить Левиафана? Почему его?

–Потому что никто не ждёт его пробуждения, – ответил Люцифер. – А ещё потому что это хорошая идея. Я наткнулся на стишок от смертных, бездарный, надо сказать стишок, но именно он породили во мне эту мысль.

–Стишок? – не поверил Азазель.

–Я люблю стихи. Даже бездарные. Но там точно говорилось о Левиафане. Послушай! – Люцифер прикрыл глаза, и прочёл по памяти: – Его слёзы падают и поднимают чёрную воду,  Круг зубов его — ужас! Когти — камня прочней.  Океан ему лужа, железо считает за солому,  Он состоит из ста тысяч теней…(*)

            Азазель понял, что Люцифер давно для себя всё решил, просто, как и всегда, он решил поломать немного комедии, чтобы довести до Азазеля все поручения.

–Но чем я его уговорю? Сам знаешь, Левиафан не присягнул ни одному…

            Люцифер поднялся столь стремительно, что даже вскочивший с кресла Азазель со всей своей быстротой, оказался на ногах только вторым. Люцифер стоял прямо перед ним, вплотную, и, хотя он был на голову ниже Азазеля, Азазелю захотелось съёжиться под взглядом Люцифера – именно в этом бешеном и яростном взгляде был проблеск той силы Светоносного, которая и заставила даже самых добродетельных ангелов усомниться в тот день.

–Я хочу сказать, что Левиафана пробуждали уже не раз, и каждый раз против него выходил биться архангел Рафаэль, и каждый раз побеждал, а Левиафан того… – Азазель не договорил. Всякая смелость в нём пропала.