–Победи его, заставь исчезнуть, – повторил Габриэль приказ.
Рафаэль кивнул.
***
Кипело могучее гневливое море, пенились волны, налетая друг на друга, но Рафаэлю это было уже безразлично. У него более не замирала душа при взгляде на могучую стихию, и сам он был спокоен – кровь не кипела в нём, не рвался священный гнев – всё это было раньше, побед десять-двенадцать назад.
Теперь было лишь желание поскорее закончить.
Одна волна решительно вознеслась к самому небу, и распалась, безобразно забрызгивая всё вокруг, а распавшись, обнажила длинный шипастый хвост чудовища. И вслед за хвостом появилось и серое брюхо, будто бы заключённое в плетение щитов-чешуек, и круг острущих треугольных зубов, и те самые жёлтые тоскливые глаза…
–Ну здрасьте…– Рафаэль видел явление Левиафана уже столько раз, что страха в нём совсем не осталось. Нельзя бояться того, кого видишь чаще, чем Владыку.
Левиафан шумно потянул широкими ноздрями воздух, вынюхивая Рафаэля, затем дохнул ещё раз и потупил треугольную тяжёлую голову, словно оступившийся ученик перед грозным учителем.
–Чего не спим? – допытывался Рафаэль. – Я тебя предупреждал? Предупреждал. Ты мне обещал сон? Обещал. Недорого же стоят твои клятвы!
Левиафан мотнул треугольной головой как-то неопределённо, но Рафаэль прекрасно понял его:
–А не надо валить всё на других! Ты пожирал селения, был воплощением хаоса и смерти, а теперь стал цепным псом Люцифера?!