-Ваше величество, мы скорбим вместе с вами, — Миран знал, что король не должен плакать среди своих приближенных. Это слабость. Отец бы его не одобрил, но у него язык не сразу повернулся призвать Джонатана покинуть эту навсегда скорбную спальню, где скончался король, чтобы родился новый владыка.

                А Совет…Он всегда был разным, полным жизни, интриг, волнений, затишья, ссор, перемирия – всего самого грязного и добродетельного. Здесь процветало казнокрадство, прощаемое министру Финансов за то лишь, что всякий, близкий к казне, все равно стал бы воровать. Здесь была добродетель, рождаемая министром Дознания, добродетель странная, как и всякое орудие, что, охраняя закон, служит смерти. здесь была и наивная глупость от министерства Благоденствия, призванного следить за благосостоянием народа и входившего в совет министра обманывали подчиненные, заявляя, что народ всем доволен, а тот наивно верил и докладывал королю об этом, сияя своей бесконечной улыбкой.

                Но хмурился министр Дознания и спрашивал с иронией:

-Что же тогда третьего дня народ на площадях собирался, призывая идти к королю за хлебом?

-Да-а? – удивлялся министр Благоденствия и, хлопая глазами, смотрел то на одного советника, то на другого, — а мне не доложили.

-А вчера, — продолжал неутомимый в борьбе за справедливость министр Дознания, — пойман заговорщик против королевской власти.