Миран кивнул, склонился к руке больного короля и поцеловал ее: чутье не подвело его, услышав, как начал владыка, советник уже предугадал конец этой страшной речи.
А потом наступил самый холодный день осени, задули протяжно ветра, застонало небо, словно бы тоже оплакивая неминуемое, и король действительно умер, окруженный многими людьми двора, целителями и держа за руку своего любимого сына Джонатана.
И Джонатан, маленький и отважный, смотрел в навсегда застывшие глаза отца со слезами, когда Миран коснулся его плеча и провозгласил:
-Да будет вечный покой нашему любимому королю. Славься же, новый король, да будут дни твои долги!
И присутствующие громогласно подхватили это, и сам Джонатан тогда оглянулся на них – затравленно и бледно, боясь признать для самого себя, что он теперь король. В эту минуту он, еще не осознавший произошедшего до конца, подумал, что никак не может быть королем, ведь в полдень у него урок географии, а он еще не готов, но потом Джонатан увидел все эти лица, глядевшие с одинаковой скорбью на него, и ощутил присутствие смерти в комнате.
А затем отчаяние сковало его. он заплакал. По-детски надрывно.
-Ваше величество, — голос Мирана дрогнул, когда он обратился впервые к этому мальчику по новому теперь титулу. Пусть еще не было присяги, пусть следующие годы правление будет под руководством советников, но он король – этот мальчик. И должен уже вести себя как король. Бедное дитя!