— У нас она хотя бы есть, — начал Толясик, повернувшись к одноглазому — ты только и можешь вечно сидеть в своем гараже, заниматься хрен знает чем, а потом ходить с грозным видом по улицам, придумывая себе лучшую жизнь.

— Заткни пасть, молокосос. — не отрывая глаза от пива, приказал Саня-Снайпер.

Данную кличку Саня-Снайпер получил за безупречно меткую стрельбу, если он и мазал, что случалось крайне редко, то только не по своей вине. Второй разбитый глаз прикрывала белая повязка, но не только в этом был изъян его лица. В свои двадцать шесть лет, он спокойно мог сойти за сорокалетнего. Виной тому был посттравматическое стрессовое расстройство, после пережитого в плену у Праворадикалов.

— Слушай ты… — уже начал Толясик, но ударом по стойке, от чего вся она затряслась, его прервало лицо со шрамом – Димасик.

— Хватит! — чуть ли выкрикнул Димасик, после чего продолжил спокойным тоном — Мы тут не за тем, чтобы перегрызть друг другу глотки.

Затем была минута тишины, в течении которой Саня-Снайпер опустошил свой стакан и после крикнул:

— Повторить.

Бармен только и ждавший этого слова встал со своей табуретки, находившийся у самого края стойки, и помчался наполнять стакан.

— Не стоит напиваться, мы до сих пор не знаем, зачем мы здесь — сказал Димасик, уставившись на глаз Снайпера.

— Пф…— извлёк из себя тот, после чего с некой досадой принялся за второй стакан с пивом.