Казначей выслушал Оуэна мрачно, затем сказал:

–Ну, дружище, ты попал!

–Куда и в кого? – Маркус оставался спокоен. Он наблюдал за тем, как Казначей роется в своих учётных книгах.

–В трудное дело, в лужу, в яму, сам выбирай, – Казначей развернул книгу к Оуэну, – вот, полюбуйся на великую тайну расходов! Нет никакого воровства, просто король наш в еде не знает умеренности.

            Казначей понаблюдал за лицом Маркуса, ничего не выражающим, и решился пуститься в объяснения, которые давно не давали ему покоя. Язык у него давно уже чесался, но обсудить столь щекотливый вопрос было не с кем.

–Взгляни на меню, скажем, вчерашнего дня, – Казначей ткнул пальцем в нужное место, – сразу после пробуждения розовый бульон для аппетита. Ни на что пока не намекаю, но для того, чтобы сделать чашу розового бульона, нужно четыре сотни свежих лепестков розы, а знаешь сколько лепестков в розе в среднем? В одном бутоне около тридцати-сорока, вот уже и считай. А ведь ещё нужна корица, которой у нас нет в широком доступе!

            Маркус почувствовал головокружение, но не подал вида. С тем же, равнодушно-безучастным лицом он сел напротив Казначея, а тот распалялся всё больше:

–Далее у нас завтрак! А на завтрак что? Бульон из черепах, ланспик из голубей, запечённые куропатки, грибная запеканка и картофельные пирожные. Про вино с уксусом говорить не буду, на фоне всего – это капля в море. Но вин должно быть не меньше трёх. И это только завтрак, и хвала богам, если Король притронется хотя бы к половине из принесённого.