Я не могла не обратить внимание, что окна из кабинета старшего инспектора выходили на разные стороны, ведь длинное здание Миграционного управления делило эту местность на территорию Империи и приграничную область остатков Польского государства. Слева от меня было окно которое вело во внутренний двор, считавшийся уже владениями русских, а справа место которое я называла родиной. Империя заглядывало в кабинет солнечным светом, хвасталась ярко-зелёными газонами и разгулявшими по двору с иголочки одетыми пограничниками. А вот с моей стороны было пасмурно, грязно и люди за окном напоминали тени.  

– Говорите на имперском?  

– Да, у меня имеется справка о русских корнях. Мой прадед …  

– Я вас не об этом спросил, – резко прервал меня инспектор.  

Я вытянулась перед ним словно солдат перед командиром, не решаясь сесть на стул находящийся в паре шагов передо мной.  

– Извините. Да я хорошо говорю на имперском. Так же как и мои дети.  

Полистав мои бумаги, мужчина достал с полки папку на которой было моё имя.  

– Третий раз?  

– Совершенно верно.  

– Родственники ещё имеются?  

– Нет, родители умерли от оспы во время эпидемии, а брат и муж погибли четыре года назад во время беспорядков.  

– Рута Войтековна Незабудка. Какая интересная фамилия. Не польская.  

– Да папа рассказывал мне, что его прабабушка работала…  

– Вы опять? Отвечайте только на поставленные вопросы. И сядьте, наконец.