Два силуэта теперь будут меня преследовать в моих мыслях навечно, когда те люди вспоили меня чем-то, а когда я уже была на полу обессиленная, они стояли грозно надо мной. Страшно, очень страшно. Я не могу представить, что же будет дальше, если тут такой исход событий, где я не могу сделать ничего, то меня сначала запирают, то вырубают. Мне кажется, что теперь самым крайним вариантом освободиться будет самоубийство, но я очень сильно надеюсь, что это не пригодится. Я не могу понять, для чего меня держали самой последней в этой семье, может, в этой семье были не только два ребенка, но и еще дети, просто их продали раньше. Я понимаю, что тяжелое время, нужно выживать, но я не думаю, что выживают именно таким способом, ведь это варварство и дикость средневековья. Не знаю, вот, теперь вообще ничего не знаю и не понимаю ни о прошлом, ни о настоящем, ни о будущем. Интересно, долго ли я пробуду в таком бездейственном состоянии? Или это уже смерть, просто решили сделать безболезненным. Если так, то я даже рада свободе и бескрайней темноте, лишь бы не вернуться обратно.

Как бы мне не хотелось, но я начала видеть потихоньку свет, а за ним и все остальное. Я слышала шум колес и ветра. Как будто, это чувство свободы проникает сквозь меня, но я понимаю, что не все так просто в этом чертовом мире, так как за любое действие и бездействие здесь платится какой-то ценой. Я уже начала догадываться, что я возвращаюсь в мирную реальность, а потом подумала, что есть и другой вариант того, что меня уже купили и меня отвозит заказчик или к заказчику. Чтобы это не было, я хочу спокойствия и свободы. Ослепляющий свет начал рассеиваться, я уже видела, что я еду в машине на заднем сиденье, прислонившись к двери, а за рулем машины сидел мужчина в черном костюме. Мужчина был не молодым и не старым, выглядел на лет тридцать. Я смогла разглядеть его лицо через боковое зеркало с водительского места, у него черные волосы, карие глаза, тонкий нос и удлиненное лицо. Я боялась спросить, где я и кто он, но я решилась набраться смелости: