Спустя несколько месяцев службы на базе Здрогова вызвал к себе командир части. Некоторое время расспрашивал о том, как служба, как успехи, хотя наверняка все и так знал. Никита уже успел так себя проявить, что считался лучшим из лучших. Этакий образцово-показательный офицер. И про Мертвый Лес праздно языком не чесал, чем сильно отличался от иных сослуживцев.
  Командир перешел к главной теме разговора. Сейчас идет усиление обороны Крыма – главного военного форпоста страны в Черноморском регионе. Севастопольская РЛС, предназначенная для раннего предупреждения о ракетно-ядерной атаке с южного и юго-западного направлений, сейчас проходила ускоренную модернизацию. В январе 1979-го года должен быть запущен новый радар типа «Днепр». 
  Поэтому в данном районе будет увеличено количество расчетов ЗРК «С-200», а значит — расширится и кадровый состав. В частности, речь шла и об операторе обнаружения. 
  — Вы сами-то имеете настроение ехать? – последовал вопрос.
  В армии официально таких вопросов не существует. Все решения принимает начальство, и офицер едет туда, куда страна пошлет. Но в реальной жизни командиры часто мнением подчиненных на этот счет все же интересуются. Не то, чтобы оно имело какое-то решающее значение и способность на что-то повлиять, но выдерживается определенный этикет, призванный показать понимающее отношение начальника. 
  Никита ответил утвердительно. Он бы так же и ответил, если бы речь шла о глухом уголке Сибири или Крайнего Севера. Надо – значит надо. А тут вообще – Крым! В сказке такого не придумаешь. Везуха продолжалась.
  Но еще несколько месяцев Здрогову все же предстояло отслужить в Ленобласти. Сильно огорчился Глеб: терял приятеля и аудиторию. 
  — Знаешь, Никита, а я ведь могу твою судьбу предсказать не хуже югославской бабули Златы.
  — Ну? Аж заинтриговал!
  — Пройдет еще время, и вернешься в свои края. В Москву. Вокруг нее таких баз хватает. Всех москвичей сначала погоняют-погоняют по стране, а потом потихоньку и по одному возвращают к родной печке. Да не только москвичи, многие потом поближе к дому прибиваются, и им в том способствуют. Ведь у людей еще родители, за которыми когда-то примотр понадобится. Слава Богу, такое понимание у начальства есть.
  — Твоими бы устами да мед пить.
  — Послушай еще мой совет, — добавил Глеб. – Постарайся жениться до возвращения в Москву, а не после. Не тяни с этим.
  — Почему?
  — Чем меньше и дальше от столицы город или поселок, в котором живет невеста, тем лучшая получается из нее жена. Почему – понял, наверное? 
  — Чего ж тут понимать. Все ясно.
  — Вот и молодец, коли ясно.
  Поскольку через несколько месяцев с Ленобластью предстояло расстаться, а весь центр города и самые известные пригороды Никита уже успел обойти не по одному кругу, он решил в этот выходной день побывать в каком-нибудь месте, которое не на слуху. Так занесло его в город Ломоносов, где он умудрился заблудиться: пошел в противоположную сторону от дворца и парка. И забрел в скопище каких-то необитаемых хибар. Из одной выскочила свора диких собак и с лаем закружилась вокруг Здрогова. 
  Отмахиваясь подобранной с земли палкой и не подпуская тварей на опасное расстояние, Никита поспешил покинуть неприятное место. Перевел он дух тогда, когда вышел в более-менее оформленный проезд. Там преследователи от него отвязались.
  Навстречу шла девушка, что-то беспечно напевая.
  — Туда нельзя! – Никита даже руки развел в разные стороны, перегораживая ей путь.
  — Почему?
  Он объяснил. Девушка грустно вздохнула:
  — Слышала я про эту стаю. Недавно второклассника куснули. Вот теперь и не знаю, как мне домой попасть.
  — Если вы живете недалеко, то я вас провожу, — предложил Здрогов.
  — Буду вам очень признательна.
  Разумеется, по дороге они разговорились. Инесса оказалась девушкой общительной и лишенной той «зажатости», которая так бесит мужчин. Словом – интересной во всех отношениях. Никита и сам не заметил, как выложил ей о себе все без утайки.
  — Ну, вот и мой дом, — сказала Инесса, остановившись возле одной из пятиэтажек. – Спасибо, что спас от четвероногих минотавров. Хотя здесь иногда и двуногие попадаются не лучше.
  — Я был бы рад еще увидеться, а ты? – поинтересовался Здрогов.
  — Ты когда теперь будешь в Питере?
  — Могу в следующее воскресенье.
  Но на следующее воскресенье Инесса была приглашена на день рождения к одному из друзей. Неожиданно она предложила Никите составить ей компанию.
  — Я же никого не знаю!
  — Неважно. Ты будешь иметь почетный статус моего спутника.
  Инесса ему очень нравилась. Яркая, искрометная, умеющая себя подать. До этого серьезных увлечений у Никиты не было, если не считать тех коротких приключений, которые время от времени скрашивают жизнь каждого курсанта.
  Через неделю они встретились у выхода из метро и потом долго ехали в какой-то спальный район, перескакивая из троллейбуса в автобус.
  Компания, в которую попал Здрогов, оказалась довольно необычной из-за своей разношерстности. Имениннику исполнялось сорок три, а друзьями его оказались семнадцатилетние парни. Выглядело это весьма странно. 
  «Надеюсь, она не на сборище гомосеков меня привела? Тогда я тут явно буду белой вороной».
  Впрочем, вскоре у него отлегло от сердца: пришли еще девушки, подруги Инессы, правда, они были без спутников. И выяснилось, что объединяющим фактором для этой компании было общее увлечение – «тяжелый рок».
  Эта музыка лилась из колонок непрерывно, атакуя нервные клетки каким-то океаническим количеством децибелов. Приложением к ней был усиленно потребляемый крепкий алкоголь.
  Хозяин квартиры считался здесь главным знатоком тяжелого рока, поэтому юноши ради какого-то непонятного куража обращались к нему не по имени, а иначе. То «Учитель», то «Гуру», то «Сэнсэй», то «Великий Учитель», но чаще всего последнее сокращалось до «Великий У».
  Несмотря на уже основательный возраст, Великий У был холост. Если у него и имелась подруга, то здесь ее не наблюдалось. А еще он умел сам готовить пиццу, которой был заставлен весь стол.
  Курили здесь все, кроме Никиты и Инессы. Мужская часть компании делала это прямо в комнате, настежь открывая окна, а девушки выходили на лестницу, а с ними «постоять рядом за компанию» выходила и новая подруга Здрогова.
  Хотя Никита старался пить едва-едва (в отличие от остальных), вскоре он начал ощущать что-то вроде недомогания. Главной причиной этого был тяжелый рок, долбящий ему по голове с мощностью кувалды.
  Спиртное за столом как-то быстро иссякло.
  — Бросаем жребий, кто идет за водкой, — сказал Великий У.
  — Не надо, я схожу, — поднялся с места Никита. Сейчас для него вдохнуть свежего воздуха на улице и дать покой ушам – самое то.
  Он вышел на лестницу, а отправившиеся чуть раньше курить девушки в это время стояли на площадке выше: видимо, оттуда курящих не гоняли соседи. Здрогов уже собирался спускаться, как вдруг услышал, что на площадке выше прозвучало его имя.
  Никита был из хорошей семьи, где правила приличного поведения в обществе прививались с раннего детства. Одно из них гласило: если ты не Ульф Сингельд, денщик генерала Хольгенстрема, не по своей воле запертый в каморку возле гостиной, то во всех остальных случаях слушать чужие разговоры нехорошо и некрасиво.
  Но к этому правилу негласно прилагается небольшая оговорка. Хотя о ней стыдливо молчат, но для человечества она имеет неодолимую силу и гласит: «Если только речь не идет о тебе».
  Никита оказался перед ней слаб, и его ноги сами по себе отказались выполнить приказ спускаться вниз.
  Одна из девушек спросила Инессу:
  — У тебя с ним серьезно?
  — Пока рано говорить, — отвечала новая знакомая Здрогова. – Но я бы не против.
  — Вестимо, не против, — усмехнулась ее подруга. – Как ты сказала? Сначала Крым, а когда-нибудь и Москва? Вариант очень даже. Если всем женатым в Крыму сразу квартиру дают, то это вообще песня песней.
  В разговор вступила третья. 
  — Несси, только он у тебя какой-то… тефтель, что ли. Мужик должен весь светиться уверенностью в себе и излучать ее во все стороны. Без этого как-то не то.
  Никита невольно улыбнулся. Вот ведь приложила — «тефтель»! Острый язычок у этой дамочки. Но сейчас Инесса ей его укоротит.
  Но от того, что он услышал, ему захотелось схватиться за перила, чтобы не упасть.
  — Девчонки, я все понимаю, — сказала Инесса. – Но мне уже двадцать шесть. Из тех парней, которые мне подходят по возрасту, высший сорт уже давно разобран. Остался только первый. Дотяну до тридцатника – и этого не будет. А потом и второй сорт закончится. Сами знаете, время не на бабской стороне играет.
  Дальше Никита слушать не стал и начал медленно спускаться по лестнице. Уши у него горели.
  «Не высший сорт, а первый». Как о колбасе в гастрономе! Тьфу! Угораздило же его познакомиться! Но это ему и урок на будущее. Впредь надо быть умнее. И… наблюдательнее.
  Когда он вернулся в квартиру из магазина, компания уже начала расходиться. Причина оказалась простой: Великий У безмятежно похрапывал, положив голову на блюдо, а подушкой служила огромная пицца.
  Никита и Инесса вышли на улицу.
  Обхватив его руку, девушка заглянула ему в глаза и сказала:
  — Родителей сегодня нет, я дома одна. Поедем ко мне?
  Этот момент стал для Здрогова настоящим испытанием. Велико было желание отдаться течению и по нему поплыть, ох как велико! Но рассудок шептал иное. Это сейчас кажется одно, но на деле не доставит радости секс с женщиной, которая только что отозвалась о тебе пренебрежительно. Да и вообще – сможет ли он после такого даже состояться, этот секс?
  Никита мягко, но настойчиво освободил свою руку.
  — Извини… Я совсем забыл тебе сказать, что сегодня мне до двадцати часов вечера уже надо прибыть в часть. Я потом позвоню.
  И быстро зашагал к остановке.
  Не оглядываясь.