— Что еще за лаки-лузер такой? – выступила старуха.

— Господи, что же такое творится! – картинно поднял руки к верху студент.

Возражения были со стороны профосмотров, но поскольку их было меньше всего, а на прием было нужно всем, то они по итогу смирились. Молодой человек выдохнул и, наконец-то присел, на подоконник, потому что свободных мест на скамейке не было. Не успел он присесть, как подошел человек с профосмотром и споры возобновились. Убедив его, приходилось успокаивать тех, кто пришел с талоном. А после них встраивать в очередь очередного профосмотрового. Меньше всего проблем доставляли вновь прибывшие без записи и осмотра, просто вставали, куда разрешали. То и дело возобновлялись крики, больше всего негодовали мамочки и пенсионерки, им было сложнее всего понять компромиссный порядок, а медленно текучая очередь только расшатывала состояние людей. Самыми сложными оставались те, кто был недоволен вначале и все не мог дождаться своей очереди. Проблема была в том, что из раза в раз повторялись одни и те же аргументы и одни и те же контраргументы, одни и те же ситуации, но разные люди, а иногда одни и те же. Снова и снова: талон – осмотр – простой пациент. Споры, а затем снова: талон – осмотр – пациент. Но дело шло, а значит, все было правильно.

Уже ушел лысый толстяк, его место занял другой толстяк, тоже лысый, но по-другому, ушел парень на 9.10, женщина на 9.20, их место занимали другие. Периодически «господиисусила» старуха, сидящая прямо у входа. В какой-то момент одна девушка с талоном на 10.30 сказала студенту, хотя как бы и не ему, а просто вслух: