-Думаешь, я помню? – пожала плечами Эвин. – Я сменила много имен, скрываясь от церкви, от инквизиции, от поклонников.

-Последние, помню, были дотошнее всех!

-Своих бы любовниц прибирал вернее!

-Ну да, помню, виконт де Тюррен как-то решил влезть в мой дом. Ночью, — Абигор не сдержал улыбки.

-Конечно, он думал, что это мой дом.

-Да, но я проводил тогда жертвоприношение и мог бы напугать его, — тот вечер часто появлялся перед мысленным взором бывшего мага, а ныне…никого. Тогда еще было тихо. Тогда еще единственной проблемой была взъевшаяся любовница, не желавшая уходить, конфликт при дворе, да дуэль и то не магическая.

Как смешно. Сейчас, когда каждый день может быть последним, когда физически есть чувство ухода жизни из тела, что даже не твое уже давным-давно, что менялось в угоду времени и магическому усилию…

Смешно и нелепо.

-Что с ним стало? – спросил Абигор, чтобы убедиться, что его губы еще слушаются. Ему было гораздо хуже, чем он пытался показать это Эвин. Не хотелось ее пугать.

-Его убили, — жестко ответила Эвин. – Революция. Он ведь присягал королю.

-Глупый мальчик.

-А я завидую, — и Эвин не хотелось думать о смерти, она была готова говорить и говорить о чем угодно, лишь бы говорить, лишь бы звучал голос! Как же хочется еще звучать. Пусть речь бредовая, пусть мысли путаются, но голос живет, дрожит…

Почему она раньше не замечала, как прекрасен ее собственный голос? Какой он мягкий!