Оказавшись на палубе, Чарльз стал орать, что всем пиздец, размахивая флагом.

— Не понимаю я по вашему. – Произнёс изумлённый матрос, помахав руками перед носом гостей. – Иван Николаевич! – Замялся. – Прошу прощения. Товарищ капитан, на борт подняты два человека! – Вытянулся по струнке, приложив ладонь к фуражке.

Иван Николаевич внимательно рассматривал мужчин, переминавшихся с ноги на ногу: — Вы кто? Почему находитесь на воде?

— В сторону, ублюдки, мать вашу! Сливай горючку!

— Да! – Поддакивал Карл. – Чарльз, а куда сливать будем?

Мужчины замерли, глядя друг на друга.

— Не по нашему лопочут, товарищ капитан.

— Да я сам вижу. Ругаются, что – то. А это, что? – Поинтересовался, указывая на пиратский флаг.

— Похоже на женские трусы, товарищ капитан! – Отрапортовал матрос. – Проклятые извращенцы! – Добавил неуверенно.

— А ты глянь, где идём!

На горизонте виднелся материк.

— Вот, то- то и оно. Не удивительно всё это. – Снова указал на труселя. – Ладно, давай их в трюм! Потом разберёмся.

Матрос поволок незнакомцев по палубе, а те кричали и извивались, пытаясь вырваться. Обессилив окончательно, они стали просить воды, показывая жестами, что очень хотят пить.

— Воды хотят, черти. Будет вам вода!

Швырнув Карла с Чарльзом за борт, он направился в кубрик. 

Крейсер продолжил свой путь, а оголодавшие акулы готовились к ужину, кружа вокруг пиратов.

Катастрофа

«Синтарзум» находился в полёте второй год, покинув родную планету. Плазменный луч, вырывавшийся из квадратных отверстий, расположенных в носовой части космолёта, испепелял метеориты без перерыва. Огромное облако космических тел преследовало корабль больше недели. Шум и бесконечный грохот сопровождали экипаж, казалось, целую вечность. Спать приходилось, помимо того, что в сидячем положении, так ещё и с туалетной бумагой в ушах. Заглушки для ушных раковин «Пильки» давно закончились, как и шампунь с мылом. Команда испытывала жуткий зуд по всему телу.