Третий этаж, квартира двадцать пять. Вот оно, логово Яшки-фуфломицина. Секретный стук для своих: три удара друг за другом и ещё три с перерывами в пару секунд. В квартире раздался шорох, затем, что-то разбилось. Дверь резко распахнулась и посыпались матерные обороты, которые произносились с выражением, казалось, что гениальный поэт читает свои шедевральные стихи.

— Чего надо? Новый год! Я отдыхаю! – Дочитав шедевр, рявкнул Яша.

— Братан, завтра на работу. Сделай, что-нибудь. – Протягиваю отпитую полторашку самогона.

Мужчина, пошатываясь, вглядывался в моё лицо. На вид ему было около сорока лет. Однако, точный возраст никто не знал, наверно, даже сам Яша. Лет десять назад он работал в городской больнице номер шесть хирургом. Проводил несложные плановые операции и носил гордое звание Яшка-хирург, затем Яшка-пенициллин, а потом окончательно спился и стал Яшка-фуфломицин.

— Не дадут Новый год отпраздновать по человечески. Заходи! – Пробурчал, выхватив пузырёк.

Однокомнатная квартира в старом доме источала мерзкий запах перегара, табака и помойки. Стряхнув окурки с дивана, хозяин предложил мне лечь.

— Слушай, друг, это не опасно? – Спрашиваю, разглядывая грязную мягкую мебель.

— Не ссы, епта! Всё тип-топ!

Над диваном, привязанная скотчем к люстре, висела бутылка «Портвейна», от которой тянулась трубочка с иголкой на конце. Яшка-фуфломицин капал себе вино в целях экономии. Потребляя алкоголь таким образом, ему хватало пол-литра на пару дней. Отхлебнув самогона, Яшка прицепил вместо «Портвейна» трёхлитровую банку с жижей коричневого цвета.