Дожди с собой октябрь принёс,
распутал серые мотки,
а из одежды у берёз —
одни ажурные платки.

Чернеют клёны — не беда
и не предчувствие конца,
и у рябин не от стыда
горит румянец в пол-лица.

И выпал жребий голубям —
в ненастье мерить окоём,
любить без памяти тебя —
одно желание моё.

Нам год оставил непростой
по две морщинки у бровей…
и бьётся рыбкой золотой
листочек в неводе ветвей.

Сугробы падают ничком и молятся на снегопад

Вчерашний разговор начнём —
на всё у каждого свой взгляд,
сугробы падают ничком
и молятся на снегопад.

А снег в четыре дочерна
заштриховал окна проём,
зимой длиннее вечера,
чтобы понять с кем мы вдвоём.

Молчим, вздыхаем, говорим,
что жаль, года своё берут,
наносят ветки белый грим,
всего за несколько минут.
 
Зрачок тускнеет фонаря,
уснула, погашу торшер…
что серый сумрак декабря,
когда светлеет на душе.

Сугроб прижался грудью

Темно — и спать не ляжешь,
и длинный вечер — мука,
метель из белой пряжи
соткала серый сумрак.

Седые эти ночи
морщин оставят метки,
беременности почек
весной дождутся ветки.

И мы судьбу осилим,
плохое всё забудем,
к ногам худой осины
сугроб прижался грудью.

Поверь избитой фразе:
года для чувств — не вето…
сдвинь шторы — и алмазы
найдёшь в полоске света.

Допоздна в метель не спится

На дома, на тополь голый
снегопад обрушил небо,
воробьи и сизый голубь
не дождались крошек хлеба.