Дорожка из тыквенных семечек уперлась в холм и оборвалась.

— Баста. Кончились следы, — обернулся Степан по сторонам.

— Сам вижу, вздохнул Павел и поплелся обратно. Заказы не ждал, а потерять еще и продажи было бы последним делом.

Загрузив в прицеп трактора оранжевых «поросят» с ловко закрученными хвостиками и припорошённым землей бочком, они отправились к трассе, ведущей в город. Скорого его красавицы украсят лучшие дворы города. Мысли опять вернулись к похищенным конкурсанткам, и Павел помрачнел.

— Притормози-ка здесь, — крикнул Степан и спешился. – Я сам хотел учувствовать, но раз такое дело, то забирай. Она конечно не Лилит и даже не Мари, но тоже достойная барышня. За кустами шиповника пряталась очаровательная малышка около семидесяти килограмм.

— Она просто чудесна, друг! – загорелись глаза у Павла. – Я не могу принять ее в дар.

— Можешь, мне этот конкурс не важен, а ты им каждый год бредишь. Заслужил! Зверя мы выследим, вечером отправимся в засаду. Хороша зверюга. Думаю, кабанчик, а может и свинья-матушка со своим выводком пошалила. Будет нам свинка на вертеле фаршированная тыквой.

Слова товарища развеселили Павла и день вновь заиграл праздничными красками.

«Мадам Флер», так он назвал малышку из колючих кустов была прекрасна и даже получила приз зрительских симпатий, но не дотянула двести грамм до покорёженной, готовой вот-вот лопнуть соперницы. Он шел нос к носу с господином Григорьевым, заядлым дачником на пенсии, обильно поливавшим все селитрой. Ест ли он сам плоды отравленной земли было не известно, но данный факт не мешал ему всегда занимать почетное второе место. С Лилит и Мари Павел с лёгкостью бы подвинул гражданку Иванову с ее причудливыми декоративными малышками, вырастающими по форме предметов, куда были помещены еще мышиными хвостиками. Таких издевательств над природой, Павел себе позволить не мог и всегда осуждающие смотрел на ежегодную победительницу.