— Что? Зачем? – Екатерина Фёдоровна потрясла головой, как будто отгоняя назойливую галлюцинацию, — Где ваши опекуны?

— Нам нужно отдать кое-что Григорию Калинину, — повторила я.

— Что отдать?

— Это вас не касается, — сказал вдруг Денис.

— Что?! Да что ты себе позволяешь, дрянной мальчишка?

— Не смейте называть его так, — с нажимом произнесла я.

Директор закипела от возмущения.

— Да что вы оба о себе возомнили? Где ваши опекуны? Зачем вы здесь?

— Нам нужно отдать кое-что Григорию Калинину.

— Это я уже слышала.

— Тогда зачем переспрашиваете?

Я попыталась пройти мимо Екатерины Фёдоровны, но она перегородила мне дорогу.

— Где Алексеевы?

— Пропустите её, — сказал Денис.

— Где. Ваши. Опекуны?

— Нет у нас опекунов! – я не придумала, что соврать, — Мы сбежали от Алексеевых, съездили в Волгоград, взяли оттуда одну вещь, и теперь нам нужно отдать её Григорию Калинину.

— Пусть он идёт, — директор кивнула на Дениса, — а ты останешься и заполнишь документы о приёме вас в детский дом.

Я знала, что никакие документы ей для этого не были нужны, и она просто хотела посмотреть на то, как я их заполняю.

— Никогда.

— Даже так?

— Никогда я не позволю Денису одному идти к этим зверям.

— К каким ещё зверям?

— К Григорию Калинину, Михаилу и Георгию Камнеломовым, Кристине Степаненко и Роману Белобрысому, простите, не знаю, какая у него фамилия!

— Вы имеете в виду Романа Вязова? – возмутилась директор, — и чем он, интересно, вам не угодил?