Красный ковер оканчивался у белой арки, украшенной резьбой в виде наплывающих волн и сильфид. Она была дальше… Много круглых столов, накрытых белым полотном, хаотично растравленных, наполняли банкетный зал. В этой комнате играла спокойная расслабляющая музыка. Музыка трех музыкантов – фагот, виолончель, рояль. Свет здесь был и вовсе тускл, но придавал месту чарующую красоту. Белые стены исписаны фигурами древних героев и богинь, они вместе, истории о любви… А там, за столом, освящаемым одинокой высокой свечкой сидела она. И кушала.

Большой молочный шарик, внутри большой хрустальной чаши, надломился напополам большой серебряной ложкой, в маленькой белой ручке. Она радостно играла ногами, пока порция в стеклянной чаше становилась все меньше, меньше. И тут произошло неожиданное, она замахала рукой…в мою сторону. Нет…на меня!

Она смотрела прямо на меня, и звала к себе. И я побежал. Радости внутри не было предела, казалось я подлетал над землей от восхищения. Я подбежал к столу, за которым она сидела и подпрыгнул на стул рядом. Она подвинула ко мне чашу, обернулась назад на секунду и резким взмахом, держа ее всей пятерней, выставила мне ложку в другой руке. Глаза у нее горели. Улыбка…довольного кота. Кусочек шоколадного мороженого исчез у нее во рту. Я взял протянутую мне ложку и посмотрел на чашу, ваниль стекала с шарика, уже начавшего таять. Глаза, загорели. И мы вместе принялись есть мороженое. Это было восхитительно.