Вечер этого дня не предвещал для Клеопатры никаких неожиданностей.
Перед тем, как улечься спать, принцесса немного поиграла с детенышем гепарда, самочкой, которой дала имя Секхет. Страха перед животными, имеющими хищную природу, она не испытывала. Не так давно Клеопатра, бывшая личностью во многом незаурядной благодаря своей тяге к знаниям, сама перевела с египетского языка на латынь «Бестиарий» — книгу о приручении диких зверей, в основе которой лежала магия. Текст книги содержал множество древних заклинаний, используемых еще в давние времена самыми просвещенными жрецами Египта, Ассирии и Вавилона.
Сейчас Секхет, как только принцесса закончила с ней играть, перестала возбужденно рычать, потянулась, зевнула и пружинящей походкой ушла за ширму в дальнем углу спальни, где для нее была сделана мягкая лежанка. Повзрослев, самке гепарда предстояло стать еще одной защитницей будущей царицы Египта и дать потомство, предназначенное для этой же цели.
Перед тем, как отойти ко сну, Клеопатра подошла к тому углу спальни, где стояли статуи египетских богов, среди которых была и эллинская богиня, и начала вслух произносить прославляющие каждого из них песнопения. Особым доверием принцессы пользовались зверобоги Себек с телом крокодила и Анубис с головой собаки. Если второму она приносила в жертву животных, то первому – только людей. Чуть более равнодушна была она к солнцеподобному Амону-Ра, зато сейчас долго стояла перед сумеречным Осирисом и эллинской Гекатой, которую в своем понимании видела супругой Осириса.
Нараспев Клеопатра произнесла обращение к Гекате:
— Я жду тебя к себе, скитающаяся по ночам, ты ненавидишь свет, ликуешь от собачьего лая и жаждешь струи крови! Я желаю видеть тебя, гостья мертвецов! Повергающая смертных в ужас, ты удостоишься от меня почестей! Я готовлю тебе достойные жертвоприношения, окажи мне честь, их приняв!
В помощи богов Клеопатра нуждалась: египетский престол, которого она столь жаждала, все же не являлся ее окончательной целью. Она желала когда-то прийти и к тому, чтобы править самой могущественной в мире державой – Римом. Путь к этой заветной цели она видела в том, чтобы стать женой человека, который силой оружия сумеет стать римским диктатором – как когда-то Сулла.
Таковым мог стать кто-то из триумвирата. Но Красс для нее отпадает: он уже далеко не молод, да и между ними пролегла неприязнь. Столь же немолод и Помпей, к тому же, он вполне способен переметнуться в стан врагов из сенатской партии Катона.
Цезарь. Только он.
С этими мыслями Клеопатра возлегла на свое роскошное ложе и почти сразу заснула. В комнате установилась тишина, прерываемая лишь слабыми звуками капель воды, падающих в клепсидру – круглый сосуд из тонкого стекла, в котором уровень воды показывал время дня или ночи.
Она еще не успела доплыть до второй волны сна, которая несет с собой сновидения, когда, еще не пересекая зыбкой грани, за которой возвращается бодрствование, ощутила, как Секхет водит прохладным носом по ее шее, только вот нос почему-то острый, или это… клюв?
Но разве у гепардов бывает клюв?
Уже ощущая, что происходит что-то непонятное, принцесса вынырнула из сна и, раскрыв глаза, остолбенела от ужаса.
То, чем водили по ее шее, оказалось кинжалом. Когда же Клеопатра увидела, у кого он в руке, ее страстным желанием стало снова провалиться в сон и не возвращаться в кошмарную действительность, пока не исчезнет то, что в первое мгновение она приняла за видение. Принцесса даже зажмурила глаза, но когда она их тут же открыла, видение никуда не исчезло.
— Когда я говорила про короб для отрезанной головы, то словно чувствовала, что нам еще случится увидеться, — сказала Реште.
— Как ты сюда прошла? – с трудом произнесла Клеопатра, еле ворочая тяжелым языком.
— В отличие от тайных храмов почитаемой тобой Гекаты, твоя спальня не очерчена магическим кругом, хотя и имеет столь же дурную славу.
— Как я теперь могу довериться моей страже?! – зачем-то простонала принцесса. – Ведь когда я взойду на трон, кругом будет столько тайных убийц!
— Для начала, тебе надо пережить сегодняшний день.
И в подтверждение своих слов Реште чуть посильнее нажала на кинжал, заставив Клеопатру вскрикнуть.
— Так что там у нас со змеей? – хладнокровно осведомилась парфянка.
— Ты пришла для того, чтобы я вернула ее тебе? – начала приходить в себя принцесса.
— Мне нравится, что ты настолько догадлива.
— Шкатулка спрятана в потайном ящике вон под тем столом, — быстро заговорила Клеопатра. – Но ключ от него у меня в другом месте. Мне надо встать.
— Вставай. Так ты держишь ее там, куда не проникает воздух? Если я найду ее мертвой или умирающей, тебе придется разделить ее участь.
— Нет-нет, в ящике есть такие же прорези, как и в шкатулке, — поспешила заверить принцесса.
Парфянка убрала кинжал от ее шеи и встала. Когда Клеопатра спустила ноги с ложа и поднялась с него, Реште как бы невзначай наступила ей на босую ступню жесткой подошвой сандалии, едва не отдавив пальцы и заставив принцессу испустить короткий стон боли. Сумев сохранить внешнюю сдержанность, Клеопатра сделала два осторожных шага в сторону угла спальни.
Парфянка положила на столик свиток папируса.
— Здесь письмо от меня Крассу, Помпею, и всем римским гражданам, почтившим своим благородным присутствием последние игры в цирке.
Принцесса вдруг ощутила, насколько сейчас оскорблена ее гордость тем, что она так легко сдается. А ведь она принадлежала к потомкам македонских завоевателей, тогда как ее противница – всего лишь персидская княжна, наследница тех, с кем ее предки когда-то насмерть бились, при этом неизменно побеждая.
К тому же, перед ней — смертельный враг Рима, которым будущая царица Египта тоже рассчитывала когда-нибудь править.
— Секхет! – отчаянно крикнула Клеопатра.
В следующее мгновение на спину Реште обрушился колючий обжигающий шар. Напавшее на нее сзади животное было невелико, но оно с остервенением пустило в ход зубы и когти, раздирая ими кожу на спине и шее парфянки.
Реште вскрикнула и несколько раз ткнула кинжалом назад. В это же время принцесса, мешая египетские слова с латинскими, кричала во всю силу своих легких, призывая на помощь рабов.
Когда исколотая кинжалом Секхет уже мертвой рухнула на пол, топот ног бегущих людей был слышен уже совсем рядом. Сейчас они будут здесь.
Реште быстро направилась к открытому окну.
— На всякий случай, не прощаюсь, — бросила она на ходу и исчезла в черноте ночи.
Очевидно, она выходила отсюда тем же способом, что и проникла вовнутрь. Клеопатра сразу подумала, что, скорее всего, к стенам дома и сада были приставлены лестницы.
Когда вбежавшие египтяне увидели стоящую посереди спальни принцессу в ночном одеянии и со всклокоченными волосами, а на полу – окровавленный труп детеныша гепарда, первым их побуждением было броситься к открытому окну.
Но Клеопатра гневным окриком остановила рабов. Приближаться к окну было смертельно опасно, потому что в любой момент из темноты могла прилететь стрела.
