Что произошло? Было так громко, намного громче обычного, но теперь затихло… Тишина, как давно я с тобой не виделся! Виделся? Мои руки!? Я вижу свои руки! Они у меня есть!? А они всегда были трехпалыми? Сжал кулак… раскрыл ладонь… как сам того хотел! Невероятно… Подожди, и ноги есть, и живот, и грудь, и даже голо… Что это за штука на мне? Неважно, ведь все это значит, что у меня есть глаза… А!?… Но похоже нет лица. Стоит довольствоваться тем, что имею…
Неужели я воскресла? Я могу теперь видеть, касаться, чувствовать… и даже шумы в голове затихли!
– … бог ненависти!
Или нет?
Груда покоцанного железа вылезло из ямы. Перед ней стояла женщина, окутанная в серый балахон.
– Т… — я и говорить могу!? – Òû í … íå ã… îâî… – нет, соберись с мыслями! Выбери один язык… – Т-ты, – ну или на всех одновременно, – Н-не говори так!
Женщина недоумевающе смотрела на металлолом, попутно пытаясь скрыть презрение.
– Н-не произноси это! От н-него меня м-мутит.
– Хм… «Бог»!?
– Грр… Не говори! Оно такое мерзкое!
– Боженька?
Доспех затрясся, схватив шлем обоими руками.
– Адонай? Goddess? אֱלֹהִים? Deus? الله? יהוה…
– Хватит! Хватит!!! Я не… Сколько вам повторять!? Пожалуйста… я-я не хочу этого слышать!
– Какая интересная реакция, – с ухмылкой произнесла фигура, пока наблюдала, как зловещий доспех лежал свернутый, подобно беспомощному чаду в утробе.
Шлем повернулся к ней и два трепещущих зеленых огонька промямлили:
– Т-ты ведь тоже их слышишь?
– Привыкла не обращать внимания, – отрезала она холодным ответом.
– Как!? Их страдания, их мученья, желания… Разве можно это игнорировать?
– Они абсолютно одинаковые. Сколько, по-твоему, внимания придает человек жужжанию мух? Зависит лишь от того насколько они близко. В этом теле ты дальше формы духа. Сейчас ведь ты не слышишь ничего кроме моего голоса.
– То-есть, люди – все равно, что мухи!? – сказали латы, поднимаясь.
– Надо же, даже спустя три декады лет ты все ещё мыслишь как человек!
– С-сколько!? Какое отвратное число…
– Для нас это ничто. На время тоже легко не обращать внимание.
– «Для нас»? Я не… Но ты…
Фигура сбросила с себя тряпье и явила лик прекрасной, младой девицы. Очаровывало её нагое тело, но взор больше привлекали два ярко-алых крыла, что распахнувшись оторвали её пятки от земли. Приняв воистину небесный облик, рыжеволосая красавица заговорила самым сладким и успокаивающим на свете голосом:
– Я – Анора, богиня счастья и удачи!
Пишу чушь... как правило.
