Васька

Солнечный октябрьский день. Марья Петровна, старушка лет семидесяти, сидит на кухне, чистит картошку, кожура от которой падает в ведро стоящее у нее возле ног, качает головой и шепчет себе под нос:

— Ох, мыши эти! Так всю картошку испортят! Надо бы котейку завести, пусть изведет их.

На чугунной сковородке, покрытой черным, нагоревшим за годы жиром, зашипело масло. От поднимающегося вверх теплого воздуха, на потолке шевелилась серая, старая паутина, давно брошенная своим пауком. Она словно специально закутывала все сильнее и сильнее, случайно попавшуюся в нее муху, будто надеясь быть еще полезной своему хозяину. В кухне душно и пахнет щами. Стекла в рамах запотели и стекающие по ним вниз капли, словно соревнуясь, кто быстрее катятся вниз.

В своей небольшой комнате, Егорка, худенький мальчик тринадцати лет, укладывает в портфель учебники и тетради, готовясь к школе. Волосы на его макушке торчат в разные стороны, в уголках глаз еще есть остатки засохших после сна слизистых выделений.

— Егорка! — Крикнула из кухни Марья Петровна. — Как рюкзак свой соберешь, сходи, умойся, да кушать приходи. Я тебе картошки сейчас  пожарю с лучком, как ты любишь. Да дело есть к тебе, надо обговорить. —  Она встала и подошла к плите.

Марья Петровна, высыпала картошку в раскаленную сковородку, затем добавила туда мелконарезанный лук. Все зашипело, затрещало и забрызгало в разные стороны.  Перемешала деревянной ложкой и накрыла сверху крышкой. Обтерев руки об вафельное полотенчико, висевшее на гвоздике рядом, села обратно.