И Мими поняла: что она чего то не знает.
— Ваш папа Тадео Абате?
— Чего тебе с этого? — резко ответил Маус, так, словно был готов укусить.
— Да ровно, ничего, Игнацио. Просто мне вчера твоя сестра говорила что ваш отец в рабочей командировке, а сегодня мы с ребятами, когда были в ресторане SCOLA LA PASTA видели вашего отца не с вашей мамой.
— Это не твое дело, — грубо ответил Игнацио, давая понять парню, что это «не его дело лезть в жизнь чужой семьи». И судя по реакции, Игнацио уже все знал и до этого.
Элиза же потускнела, помрачнела, о чем то задумалась, в один миг на ее серые глаза стали наворачиваться слезы и она тут же рванула и побужала прочь от своих друзей, от ранее нравившегося мальчика и побежала в самую толпу людей.
Маус застыл, а Мими, не долго думая побежала следом за подругой.
Куча людей, взрослых, детей, все в розовом, время было близко к празднику и маленькая Мими пыталась пробиться сквозь всю эту толпу вслед за подругой, но у нее это плохо получалось, поскольку у нее не было от природы такого же выоского роста как у Элиз, который помогал ей быстрей пробиться вперед.
В итоге, тигренок выбежал из толпы и побежала на соседнюю улицу, подальше от торжетсва, в мир каменных блоков и стен, в район «каменных джунглей» и Мими побежала следом.
Через 5 минут как девочки забежали в «лабиринт», Элиз убежала за угол, а Мими, добежав до него потеряла подругу из виду. Все. Пройдя немнго длаьше и свервнув обратно, поняла что свернула не туда, и это не тот поворот что ведет ее на выход. Это поворот дальше в каменный лабиринт. Каменные одинаковые стены, одинаковые дома и один в один одинаковые узкие прогулки, и ни одной живой души (поскольку все были на побережье на празднике). Мими шла куда то, как ей казалось назад, теряясь все боьше. Шла она так примерно минут тридцать, затем начало темнеть. У маленького рыжика нет телефона, становилось мрачно и Мими начала охватывать детская паника дизориентации в пространстве. Она не понимала куда идти, к кому идти и вовсе пожалела что не подумав, пбежала за подругой, ведь у Элиз, в отличие от нее, был телефон, и она могла позвонить и попросить помощь и сказать хоть примерно, где она, А Мими нет. Долго идя так, малышке уже казалось, что это конец, что она навечно будет идти здесь или же так и останется, остановится и ляжет у какой то очередной белой каменной стены и будет ждать, пока ее кто то не найдут. И уже будет вопрос как ей повезет: хорошие люди или плохие. Она шла долго, стало уже почти темно, как вдруг завернув в заугол она наконец вышла на разреженную часть.
