Аргос даже удивился такому великодушию. Тран источал доброту и искренность, однако, часто косился на левую руку Фасфала, которой нет.
— Ты хотел меня видеть? – поинтересовался Аргос, неуверенно проходя к столу, где Ириец наливал вино в кубок.
— Конечно хотел, — усмехнулся Тран. – Ты же знаешь, кто я?
— Очевидно ты младший брат Гриндина, с которым мой отец вёл многолетнюю войну. Он зарёкся навсегда быть нашим врагом, а потом, когда мой род вырезали, Гриндин, как трусливый вор, обчистил замок моего отца, вытащив оттуда когда-то ценные вещи Басандоров, — Аргос не собирался врать или льстить Трану. – Ты его брат и наследник, который растерял все свои территории, и теперь являешься только бургомистром этого города. А рядом с тобой стояла Глоанса, жена Гриндина, а та, что по моложе, полагаю, её дочь, и твоя племянница. Да, я прекрасно знаю, кто ты такой.
Достойно и очень сдержанно выслушал Тран речь Аргоса. Ни один мускул не дрогнул на светлом лице Ирийца, хотя внутри него бушевала самая настоящая буря. Выдержав долгую паузу, он улыбнулся во все зубы, громко усмехнулся и протянул кубок с вином Фасфалу.
— Это ты уже погорячился, — сказал Тран, скрепя зубами. – Я не мой брат, чту Басандоров и не собираюсь каким-то образом вновь развязать войну между нашими народами.
Аргос вздохнул, беря в руку кубок, но отпить вина не решился, поставил его обратно на стол. «Конечно, тебе проще подлизаться ко мне, чтобы урвать не плохой кусок наживы», — подумал про себя Фасфал, но, в очередной раз, решил промолчать.
