Их губы почти соприкасаются – души воют, запертые в грудных клетках, — но в самый последний момент Она поднимает руку и останавливает Его. Говорит: «Только массаж». Им нельзя делать то, что Они хотят сделать, и Она понимает это. Чуть отстраняется от Него, старается совладать с собой, но чем сильнее Её контроль над телом, тем отчаяннее оно вырваться на свободу. Их любовь запретна, их любовь не здорова, их любовь следует придушить, пока она не переросла в нечто большее. Общество осудит, люди не поймут, но плевать, они и не узнают. Он не разболтает, Она не расскажет. Они утонут в интиме, доверившись друг другу, и то, что Они сделают, не выйдет за рамки Их очень странных отношений. Ему семнадцать, Ей тридцать пять, и оба Они тонут в либидо друг друга.

   «Только массаж», — повторяет Она и ещё больше отстраняется от него. Шёпоту в Её голосе не удаётся скрыть нотки похоти, которая так давно не разгоралась в груди! Да и не только в груди. Приятная дрожь пронзает тело с головы до ног, накатывающими волнами пробегает под кожей, Она чувствует влечение (к Его мышцам, телу, губам), но сдерживает себя, потому что так нельзя, нет, нельзя, вы что, мы же приличные, мы нормальные, мы скучны, мы скованны, мы боимся безумия и не хотим впадать в него, даже на секунду, даже если очень-очень хочется.

   А Ей безумно хочется впасть в безумие. Вместе с Ним. Забыть обо всём и слиться с Ним воедино – в полутьме, в симфонии стонов и трения влажной от пота кожи.