Это, конечно, не убирало имени Врага из списка врагов, но и союзником его делало таким опасным, что невольно каждый король задумывался о лучшем и более спокойном соседстве с гнездилищем гремучих змей.

                Было очередное перемирие, когда Враг участливо сообщил во время пирушки:

-Ваше величество, вы бы обратили внимание на своих памфлетистов и на содержание их листовок, а не то…закачается и под вами трон.

                На листовки и памфлеты Миран не обращал внимания. Он вообще до той фразы своего Врага не обращал внимания на уличное творчество и обитателей своих же улиц. Но, вняв той фразе, Миран убедился после серии арестов, что ситуацию ему подсказали взять под контроль очень вовремя – уличные певцы почти не скрывали жажды восстания.

                «Врагу верить можно, а народу нельзя!» — понял в тот день король.

***

                «Можно верить в чистоту любви…» — это чувство заполнило все его существо. Прекрасная девушка, облаченная в тяжелые расшитые платья была великолепна. Своими руками Миран надел на свою уже жену корону, и, взяв ее руку, провозгласил всем, кому не верил сам, но над кем стоял:

-Моя жена и ваша королева – леди Даллия!

                Даллия лучилась таким сиянием и такой нежностью, что нельзя было ей не верить. в  глазах ее святость, на губах смущение от каждого поцелуя. Как можно было не довериться?!