Мы те, кого называют родственными душами. А с ней я не такая.

Она не знает, не понимает, не чувствует. Но вечно ищет спасения. Её нужно жалеть, ведь где же ещё она возьмёт мотивацию? Бог знает откуда, но откуда-то берет. Она успешна, но это даже звучит смешно. Две трети этого успеха заслуга точно не её. Это не мешает ей присваивать всё себе.

Она всегда впереди, всегда быстрее и выше. Она смотрит вдаль и никогда не смотрит по бокам, туда, где обычно располагаются близкие люди. В мою сторону она тоже не смотрела. Она бежит и не обращает внимания ни на кого. Ровно до момента падения. Только тогда она оборачивается и говорит о моей особенной роли в её жизни. Она маленький ребёнок в теле как будто повзрослевшей девушки. А мы выросли давно, слишком рано как для человека, так и для животного.

Она тщетно пытается угнаться за облаками, даже не пытаясь строить к ним лестницу. А мы уже стоим на земле и ничего особенного нам от жизни не нужно. Я хотела работу, он хотел спокойствия. Она хотела бежать, убегать от реальности, от настоящего, только в будущее.

Мы расстались. Я словно возобновила стройку, которая так надолго была заброшена. Невосстановимые ресурсы восстановились. Пора работать вновь. Я больше стала собой. Взгляд стал прямее, а мысли чище. Он стал смелее, теперь это птица высокого полёта. «Тебе бы с ним на сцену» — до сих пор помню эту фразу. Как будто сейчас мы не на ней. По-моему, мы сейчас в самом востребованном театре на самой большой сцене, внизу так много зрителей, а труппа не тянет вниз, а толкает к звёздам. Когда же вы стали моей лестницей?..Вероятно тогда, когда она перестала быть личностью и стала индивидом. Видимо после того вечера, где щенок на руках и крик в ушах.