— Ну, она частично права. Эти домашние роботы, ух. Часто ломаются, чуть шерсть попадет внутрь. Плохо лестницы преодолевают. Я своих детей держу на расстоянии метра от них. В нашем цеху многие отказались их вообще дома держать. Двадцать лет прошло, а их так улучшить и не смогли. Извини, заговорился, прибавление ожидаете, да? Мои поздравления. Как у нее дела? Кого ждете? Это ведь твоя третья жена?

Кларк чувствовал, как этот формальный и между тем лицемерный разговор выводил его из себя. Он не слушал, о чем они говорили, но он понимал, что закипает, ведь действительно важный вопрос никто на встрече еще так и не поднял. А теперь и Хаглер, прекрасно осознавая, что у них происходит, продолжает участвовать в созданном спектакле общественной вежливости и дружественной культуры, за которой всегда скрываются истинные мысли и намерения, что только изредка прорываются наружу.

— Кстати, журналисты пишут, что жители одной из ваших колоний, Фортуна кажется, не выходят на связь со своими родственниками. – Вдруг выдал Гаудж и невинно посмотрел на Гейбла. – Ой, или это Фанта? Все у вас латинские имена, на языке не держатся. Вы уже занялись этим? А то завтра во время конференции вопросы так и будут сыпаться.

— Это больше романские…

— Ты прекрасно знаешь, что там происходит. – Прошипел на него, прервав Грэга, Кларк, сорвав маску навязанной культурным обществом морали и улыбок. – Вайз уже все вам передал с МакАдамсом. Это мы у тебя должны интересоваться, что вы творите в наших колониях.