4
Радма с удивлением озирался по сторонам. Он попал в какой-то другой мир. Непонятный, о котором даже представления не имел. По горячей, нагретой солнцем, дороге, полз человек. Был он вдвое меньше обычных людей и полз на коленях, потому что ступни ног были оторваны. На нем была грязная рваная одежда, его лицо было перепачкано пылью, он все время просил пить. Радма никогда не видел такого, и был очень удивлен.
— Человек, а, человек? Куда ты держишь путь и что с тобой?
Человек посмотрел на него запорошенными пылью глазами. Его лицо выражало сильные страдания.
— Прошу милостыню, чтобы не умереть с голоду, я калека. На войне потерял ноги.
Радма не понял калеку. Он не знал слов «война» и «милостыня».
— Ты просишь милостыню, но что это, милостыня?
— Монеты, глупый ты человек!
— И о монетах, прости, мне не известно. Я издалека. Из очень далекого края.
— Ну, быть может, в твоем краю вместо монет другие деньги. Но без них ни в каком краю еды не купить.
— Зачем же еду покупать? Все для нас создано и никакие монеты не нужны. Бери, да ешь!
На измученном лице калеки появилась грустная улыбка.
— Странный ты человек, никак блаженный. Где ж тебя накормят бесплатно? Это разве что в сказках бывает, или в раю! — и пополз своей дорогой. Радма шел дальше. По пути ему встретились люди настолько убогие от старости, что страшно было смотреть. Радма никогда не видел старости. В его королевстве все были молодые, полные сил и жизни. Эти два лица были изъедены морщинами, словно червями, сгорбленные и исхудавшие, с трясущимися руками. Они повергли Радму в ужас.
— Что с вами? — не выдержал он.
— В могилу скоро пора.
Радма не знал этих слов. Но то, что он успел увидеть, сильно впечатлило его.
— Ну что, — раздался насмешливый голос где-то из глубин его души, — теперь ты убедился. Было что скрывать от тебя, не так ли? Но тебе многого здесь не понять. Иди и наблюдай.
Чтобы больше не дивить людей странными вопросами, Радма решил молча наблюдать. Он пришел в город. Этот мир был просто антиподом его царства. В его царстве люди были прекрасными, эти — убогими, его — счастливыми, эти — несчастными, его — радостными, здесь же — угрюмыми. Плач, пьяная брань вместо веселого беззаботного смеха. Здесь таким смехом смеяться умели только лишь дети. Радма увидел, как тяжело, в поте лица работают люди до поздней ночи за горсть жалких монет, чтобы купить себе пищу, в которой у него никогда не было недостатка. Здесь людям некогда было петь и плясать — их поглотила тяжелая работа. Радма узнал, как быстротечен несчастный век человечества, который приводит к убогой старости и смерти. Он никогда не мог предположить, что такое вообще может быть.
Радма видел, как страдают люди, которые мучаются разными болезнями, как рождаются они в мучениях и в мучениях умирают. Полны злобы и ненависти их сердца. Они уничтожают друг друга ради монет, которые все равно не в силах продлить их собственную жизнь. Радма пришел в ужас, и только лишь Ракеш похохатывал где-то на дне его опустевшей души, как жаба на дне пустого бочонка.
— Зачем, Прабху, зачем? — закричал, не выдержав, Радма. — Зачем это все?
Но Прабху не ответил ему. Радма устыдился того, что так беззаботно жил до сих пор, посвящая время пению и пляскам, когда люди так сильно страдают в это время. Он увидел, как лев разрывает лань, и это было чудовищно, потому, как в его царстве никто никого не убивал, все животные были дружны и никто не ел мяса. Всем всего хватало. В мясной лавке он увидел окровавленные трупы животных, разрубленные на куски, которых будут есть люди, заплатив за них монеты, заработанные тяжким трудом. Каждое из этих открытий острой стрелой насквозь пронзило душу Радмы. Он увидел, что этот мир пропитан, как отравой, болью и страданиями, и это есть ад.
— Скоро мой единственный сын умрет! — голосила женщина.
— Молитесь Радме! — услышала она голос соседки. Радма увидел алтарь, на котором находилось его собственное изображение, украшенное цветами и фруктами. Он спрятал лицо, чтобы никто не смог узнать его.
— Разве услышит он нас, простых смертных! — воскликнула женщина. — Разве есть ему дело до наших страданий! Да их попусту не существует, а мой ребенок умирает в мучениях!
Краска стыда залила лицо Радмы. Он пел веселые песни, пока другие страдали! Звали его на помощь! Молились ему!
— Прабху, зачем? — почти простонал Радма. Ну неужели он не Бог? Если он Бог, то, наверное, может что-то. Кипя яростью от несправедливости этого мира, Радма подошел к больному ребенку и положил руки ему на грудь. Теплая волна согрела тело умирающего ребенка. Он открыл глаза и засмеялся. Радма улыбнулся тому, что смог помочь кому-то и сделал доброе дело.
— Мой ребенок здоров! — не своим голосом закричала женщина.
— Вы видели, кто это был?! — голосила соседка. — Это сам Радма, я вам чем угодно могу поклясться! Радма услышал наши молитвы, он появился и свершил чудо! Слава Радме!
Радма почувствовал себя немножко Богом. Богом на деле. Тем Богом, которому остаются не чужды ничьи страдания. Он понял, что действительно не сможет вернуться в королевство. Он больше не сможет стать таким, как прежде и беззаботно танцевать, подыгрывая себе на флейте, зная, что существует убогий мир, в котором каждую минуту кому-то плохо и может понадобиться его помощь.
Радма пошел по городам, даря людям надежду на облегчение страданий и забвение от боли.
Авенти не находила себе места.
— Радма бесследно исчез, а ведь мы собирались пожениться!
Где же любимый принц? Что могло случиться с ним? Быть может, он разлюбил?
Раздался коварный голос Ракеша:
— Я знаю, где твой Раджеш!
— О, скажи мне, умоляю! — заклинала Аванти. Ракеш захохотал, разбрызгивая слюну, где падала его слюна, цветы становились ядовитыми.
— Он покинул царство!
— Я не верю тебе! — закричала Аванти.
Ракеш плюнул в озеро. Вода забурлила, и в водной глади, как в зеркале, Аванти увидела отражение любимого Бога, и, в первый раз в жизни, заплакала.
— Ну, что, убедилась? — усмехнулся Ракеш. — Хочешь найти его — ты должна навсегда покинуть королевство. Готова ли ты заплатить такую цену?
— Я готова, — ответила Аванти.
