— Сомнения… — тихо пробормотал Крэйван. – Я развею ваши сомнения… И прямо сейчас!

Неожиданно, в мгновение ока, Крэйван обнажил меч и Кратига, блеснув, пронзил тело наёмника.

«Знай своё место!»

Крэйван, придвинув наёмника к себе, безжалостно вонзал лезвие всё глубже и глубже, по самую рукоять, в его тело, пристально глядя в глаза умирающему. А он, действительно, умирал: его глаза в ужасе стекленели, губы мертвенно бледнели, тело содрогалось.

Все замерли. Разбойники Крэйвана обнажили оружие, волоки расплели плети, готовые отразить атаки наёмников. Лигерийцы же пребывали в замешательстве, а наёмники испуганно наблюдали за действиями Крэйвана, и растеряно переминались с ноги на ногу, боясь приказа атаковать. Они понимали, что против разъярённых разбойников и волоков, им не устоять. Попасть под плеть волока, что верная смерть, или быть проткнутым Каратигой, им, как и всем наёмникам, не хотелось.

Крэйван, тем временем, глядя в остывающие глаза наёмника, позволившего себе высказаться, повернув Каратигу, оттолкнул тело убитого. Он упал, громко, всколыхнув залежи пыли и песка в деревянном настиле.

Крэйван, обагрённый кровью, зло ухмыляясь, обратился к лигерийцу.

— Надеюсь, это, — он указал на мёртвого наёмника, — развеет ваши сомнения.

— По поводу него, — лигериец, стараясь сохранить самообладание, указал на тело наёмника, — сомнений нет. А вот брут сириусов…

Он явно боялся. Крэйван чувствовал его страх и, желая продлить его, шагнул к лигерийцу. Наёмники оживились, осмелившись изготовить оружие, воины Крэйвана насторожились, обнажая клинки, но разбойник жестом ладони остановил их.