Я очнулся и уже действительно. Ружья нет, одежда осталась. А нечего за нас в таком духе было думать, подумали за нас те, которые себя возомнили настоящими, непревзойдёнными, даже слишком уж умными. На самом деле умные мы, и нельзя с нами шутить. Ирина и Максим правильно предупреждали нас о том, что, к примеру, погода испортится…

Дурак не я, сказал тот, который мне снится и не даёт покоя. Неудивительно теперь, что он так себя ведёт. Он мне говорит о том, что мы не имеем права, хочет нам сказать что-то. Но ведь нельзя за правоохранительные органы думать, когда же он это поймёт.

На следующий день опять на работу, я не нервничаю, всё в полном порядке. Скончались те двое, читатель не дурак, между шрифтом слишком часто смотрел, смеха здесь нет. Я проехал почему-то, мне заложило уши, я проехал остановку, на которой надо было выйти. Нельзя за нас думать, ещё раз автор повторяет. И если будете думать, то мы вас предупредим спокойно.

Всё же я нашёл того, кто украл мой пистолет, но позднее я выяснил, что с помощью этого пистолета какой-то дурак стрелял не переставая в тех двоих, кто был в том доме, который загореться должен был от того, что слишком часто. Те двое, наверно, выжили, это автор напоминает о своём незавершённом романе, называющимся «Жизнь согласно Никите Романову».

Никто ничего не совершал, день прошёл спокойно. Завтра я увидел, как тот роман вышел в свет, о котором все говорили и который я тоже ждал. Прочитал после работы, сейчас я думал о том, будет ли опять что-то плохое. Но ничего не было, когда я пришёл домой, мне сказали, что кто-то убит. Убит и всё, оказалось, что на улице, где я проживаю. Я сначала думал, а мы не дураки, нечего за нас негативно думать, что целились в меня. Журналист, который был известен тем, что знаком с Ириной и Максимом, сказал мне о том, что убит один из тех, кто хотел устроиться на работу. Но его либо убили, либо нет, об этом журналист предпочёл умолчать, чтобы дошло до меня.