— Леоныч, а ты чем отдавать будешь? – а он в ответ аж зарычал и стал матом ругаться. Впервые его таким видел.

— Схватил он значит это и все и не попрощавшись вылетел на улицу. Ну, думаю, либо дело серьезное, либо совсем крыша съехала от расчетов. Надо-бы повторить, мужики.

Виктор, главный инженер местного автомобильного завода поднял руку:

— Я пропускаю. Беру самоотвод.

— Ну и отлично, — произнес Петрович, доставая бутылку армянского конька, — нам больше достанется. В здешних краях это редкая вещь, а французское пойло пусть французы и пьют.

Виктор опять поднял руку:

— Самоотвод отклоняется. Прошу меня принять в ряды и задействовать в любой работе.

Мы уже были так заинтригованы рассказом, что сразу выпили без тоста и потребовали продолжения.

— Прихожу утром на работу, а Леоныча нет. Час нет, два. Я рассказал директору и парторгу о визите нашего ученого ко мне домой. И только собрались послать человека к нему на квартиру, по всему помещению такой пошел треск, как будто порвались все паруса на учебном клипере «Товарищ» в Одессе. Мы уже стали думать, что трансформаторная будка сгорела и тут появляется наш Леоныч. В руках кинокамера, бобинный магнитофон, полная сумка клетчатая и власовский триколор.

— Триколор? – переспросил я.

— Ага. Дядя Гриша как это увидел, так взбеленился. Уж он то с ними крепко тогда… Схватил Леоныча за грудки: «Ты сука, — прошипел дядя Гриша, — откуда у тебя этот флаг?!». Накатим?