As-Safi Octalogy. Four Sultans. Book 7. Beginning (Abyat 10,001–11,200)

Reflections

Одобрено Председателем исполкома координационного центра мусульман Северного Кавказа и Муфтием Ставропольского края Мухаммадом-хаджи Рахимовым.

Имаму Али ибн Аби Талибу (каррама Ллаху уаджхаху) посвящается…

РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ

Ч Е Т Ы Р Е
С У Л Т А Н А

КНИГА СЕДЬМАЯ
Н А Ч А Л О

Бейты 10 001–11 200
_____________________

Строфы I — CCLVIII

/ Вольные бейты-четверостишья, станы /

Ра

Глава 1. Гайка в космосе … 10,001

Ход событий … 10,009
Маскарад … 10,018
Summer … 10,061
Водоём … 10,071
Гайка … 10,074
У руля … 10,083
Варенье … 10,101
Забрало поднято … 10,104
Чудеса … 10,107

Аравии Щастливой Феникс Первый
1-й Легион (строфы 1–309)

Глава 2. Путник … I

У моря … I

Глава 3. Берег … LXXXVII

Ворон … LXXXVII
4 спутника: Ийяка нагъбуду уа ийяка настагъин — Тебе Одному мы поклоняемся и к Тебе Одному взываем о помощи … CXXIV
Далее … CXXXII

Глава 4. Черта … CLXXIII

Демон … CLXXIII
Учитель: описание и необходимость … CLXXV
Общество Святого. Рабита — духовная связь … CXCVIII
Оживление … CCXXV
Ас-Сафи: почему окталогия (самания, восьмерица) и такая объёмная?.. … CCXXXV

R A

Глава 1. Гайка в космосе

10001. Бисми Лляхи — начинаем,
Салауатом вновь вдыхаем,
Я Сайиди, я Расуль,
Много в сердце мрака пуль…
10002. «Ра» и «за» здесь оказались
И на нас не обижались.
И за ними мы пойдём,
Алфавитом наберём.
10003. Так о чём Султаны будут?
Есть — Аўтадами забудут.
Но на них я опирался,
До сих пор не разобрался.
10004. Два Имама были там,
Тоже помогали нам.
И пора для третьей части,
И теперь в её я власти…
10005. На Аўтады опираясь,
В Двух Имамах разлетаясь,
И Султанов есть Четыре,
Неподъёмные то гири…
10006. В общем, просто начиная,
Ничего не объясняя,
Интересно самому –
За жемчужиной ко дну…
10007. Набирая новый ход,
Собираюсь я в поход.
Уважая старину,
И к Султанам загляну.
10008. И до гаечки дойдём,
Много там мы разберём.
Ход у времени был свой,
Станет камешек горой…

Ход событий

10009. Примечаний будет мало,
Для Глоссария настала
Урожайная пора –
Пусть читает детвора.
10010. Есть читатель посерьёзней,
Избежавший лингвы козней,
Для него лишь иногда
Есть Поправочка, и та –
10011. В Примечанья иль Глоссарий.
Нет, не Чацкий-карбонарий,
Бейтов много может быть,
Надо было упростить.
10012. Начиналось Посещеньем,
Наварили там варенья.
И в расчёт не взяли там,
Главы, части, где роман.
10013. Только Он — получше знает,
Нами просто управляет,
На Него я положусь,
Присылает — и тружусь…
10014. И шагаю, как могу,
Хоть на этом берегу,
В зале кто смотрел, тот знает,
Как борец ковры латает.
10015. Всё Его — а я статист,
Начинающий артист.
Роль меня не обижает,
Я пишу, Он присылает.
10016. В музах не нуждаюсь я,
Постарел, видать, друзья.
Нарушаю те законы,
Разнесу опять препоны.
10017. В зеркало кто посмотрел,
Тот себя лишь разглядел.
Может, и не будет строг,
Съевший яблочный пирог…

Маскарад

10018. Жизнь земная — маскарад,
И про гайку эту рад
Буду, ясно, рассказать,
Кто не слышал — указать.
10019. Полюса она меняет,
Что, понятно, объясняет,
Судный День — недалеко,
Атеистам нелегко…
10020. Джанибекова эффект.
И подходит здесь perfect.
И осталось меньше века
Как от Ньютона примета.
10021. Гайка в космосе летает,
Полюса она меняет.
И летит, казалось, прямо.
Вдруг — сальто-кульбит. И яма.
10022. Ямы нет там никакой,
И вопрос совсем простой.
А ответа не находят,
Аналогии проводят –
10023. Скоро полюса Земли
Поменяться вновь должны.
Двадцать снова первый век –
Ньютон — чудо-человек.
10024. И расчёты совпадают,
Хоть неверных не пугают.
Дескать, чепуха опять,
Шило с мылом в руки дать.
10025. Их наука — нам понятна,
Слышать только что приятно.
И науки там в помине
Не найдёшь, живи в трясине.
10026. Вот я физиков люблю,
Их и допущу к рулю.
Ньютон тоже будет там,
Свет корпускулой — и нам,
10027. Снова волны бьют своё,
И уходит в забытьё.
Там Френель и Гюйгенс будут,
И корпускулу забудут.
10028. Но ведь правы были все,
Разбегаясь по росе.
Дуализм возникнет так,
Не согласен с ним простак.
10029. По уму всё разобрали
И науку продвигали.
Чистым был эксперимент –
Значит, истины момент.
10030. Коль эмпирика хворала –
Не найти конца-начала.
Биология там «виснет»
И политикой раскиснет.
10031. Эволюция — нужна,
Оправдает всё она.
Можно слабых обижать,
Покорять, уничтожать.
10032. И борьбой существованья
То прозвали для названья.
Переходных форм всё нет?
Ну и что, хоть не секрет.
10033. Коммунистами она
Аксиомой названа.
Хоть не вышла из теорий
Туфельками инфузорий.
10034. Ну кому всё интересно?
Дарвинизмом повсеместно
Станут в школах поучать
И ехидну изучать.
10035. Будет там археоптерикс,
Неизбежный госте-феникс,
И кора земная тут
Зачеркнёт напрасный труд.
10036. Переходных видов — нет.
Чертыхается их свет.
А должны быть — миллиарды,
И молчат уже петарды.
10037. Гайка в космосе летает,
Полюса она меняет.
Что-то нужно делать там,
Академиям отдам.
10038. Хоть индукцию тяни,
Хоть дедукцию возьми –
К Богу это всё приводит,
Умный здесь ответ находит.
10039. А софистикой силён
Кто несчастен, не умён.
Просто — раздели на ноль,
И сошлось, одета голь.
10040. И простак любил их слушать,
Под «науку» ту покушать.
В космос вылетел народ –
Бога нет, давай вперёд.
10041. Масло молока не видел,
Сам себя такой обидел.
И любви хоть не видать –
Верят почему-то, знать,
10042. Всё непросто в этом мире,
Дуализмом струн по лире
Мне и хочется сыграть,
Да оставлю догонять…
10043. Дальше двинемся вперёд,
Не зову с собой народ.
Позову того, кто нужен,
Кто был Истиной «контужен».
10044. Корифеев не признал,
Чистым опытом узнал.
А для Истины пути
Есть всегда — здесь посвети.
10045. Хоть она мешает многим
Посторонним у дороги.
Мир так создан, примечай,
Камень посильней кидай.
10046. Запредельных скоростей
Не достигнешь. И костей
Вряд ли ты уж соберёшь –
Прилетит назад, хорош.
10047. Камень в небо так кидали,
Места даже не меняли.
Кто сильнее всех кидал –
Тот больней всех получал.
10048. В промежутке же — герой,
Всё сошлось, и парень свой.
Промежуток затянуть
Постарайся — будет жуть.
10049. Долго люди так тянули,
Гайку в космосе свернули.
Гайка в космосе летает,
Полюса она меняет.
10050. Значит, Судный День легко
Наступает. Далеко?
Нет уж. Двадцать первый век,
Разогнался человек.
10051. И ответов не находит,
Параллели там приводит.
А религия опять
Стала «опием» смущать.
10052. Ну, подумаешь, узнали.
Что-то там не досчитали.
Только что-то там растёт,
День за днём из года в год.
10053. Отмахнулись раза три –
И наукой нос утри.
Знаньем — нос не утирали,
Если знали — отвечали.
10054. Только знающих не ценят
И дипломами заменят.
Вывеска всегда важней,
Так считает корифей.
10055. Нобеля Вант-Гоффу дали,
Атом тот найдёшь едва ли
Ты в трудах его, проверь,
Открывай теорий дверь.
10056. Трудно будет всё признать,
Легче в дрёме умирать.
Раз глаза уже закрыты,
Все ответы шиты, крыты.
10057. Страус тоже в землю прячет
Голову свою, иначе
Трудно будет объяснить,
Всё признать и оценить.
10058. И Платон был друг, но всё же,
Истина была дороже?
Посмотрел — не увидал,
Красноречьем забывал.
10059. И причин опять четыре,
Чтоб сварить тот фрукт в мундире.
Что в Аўтадах рассказал,
К бейтам выше отсылал.
10060. «То же Солнце надо мной,
Что не блещет новизной».
И блистать нам ни к чему,
Водоёму моему…

Summer

10061. Многим многое подходит,
Время только так уходит,
Каждый вновь своё находит,
И окна открыта рама.
10062. Веет ветерком с Востока,
Цель у берега далёко,
Сокол в небе том высоко,
И окна открыта рама.
10063. Птицы мимо пролетают,
Дни минутами растают,
Ищущие вновь узнают,
И окна открыта рама.
10064. Забивали молотком
И бурили напролом,
Разгребая бурелом,
И окна открыта рама.
10065. Часто падали — вставали,
И мирились — воевали,
Помирившись — убегали,
И окна открыта рама.
10066. И себя не находили,
Рядом кто стоял — топили,
Чашу горькую допили,
И окна открыта рама.
10067. Почерк только расчертили,
Теорему ту открыли,
Да решение забыли,
И окна открыта рама.
10068. Бейтам, что с Востока встали,
Запад солнцем вновь отдали.
И теперь вернут едва ли,
И окна открыта рама.
10069. Трудность лёгкостью латали,
Рифме ходу вволю дали,
Засидевшись в том подвале,
И окна открыта рама
10070. Без него — неинтересно,
Соль морская станет пресна,
Новость дня уже известна,
Будет looking for the summer*.

Водоём

10071. Бог — вне времени найдётся,
Ни пространством не срастётся.
Был Он. Будет. Знаем — Есть,
И риторики той жесть
10072. Не всегда, порой, уместна,
Подлецов пугая пресно,
Для хороших там подход –
Попугай, павлин, удод.
10073. И хорошего Любовью
Тянут к чудо-изголовью.
Лишь плохому нужен страх,
Гром и грохот в тех мирах.

Гайка

10074. Гайка в космосе летает,
Полюса она меняет.
В Бога верили и так,
Где алтын, а где пятак.
10075. Подтверждение одно
Подмечается умно.
Не меняя ничего,
Всё ж, добьётся своего.
10076. Гайка эта — нам мешает.
И от Бога отвлекает.
Судный День — ещё не Бог,
Непомерно буду строг.
10077. Рай — не Бог, и Ад — не Бог,
И не нужен нам острог.
Перепутали понятья
И не то прочли заклятье.
10078. Есть троллейбус — и есть дом,
Хорошо живётся в нём.
Различая указатель,
Подмечай, рекламодатель.
10079. Цель и средство не мешай,
И спагетти заряжай.
Груб, быть может, я немного.
Но у всех своя дорога.
10080. Должен кто-то так сказать,
Против шерсти почесать.
В этом был всегда ты мастер,
Карандаш, а не фломастер.
10081. Только злишься почему,
Посещая старину?
У Султанов — свой удел,
Хоть Аўтадом поседел…
10082. Нужен к людям свой подход,
И потянется народ.
Только я, знать, одиночка.
Запятой не видно. Точка.

У руля

10083. Капитану у руля –
И удачи, вуаля.
Было мне всегда сподручней
Рубаи начать с нуля.
10084. Всё, что можно — намешал,
И газели записал.
То — Гъариб, а то — Шаккур,
С виду, вроде, балагур.
10085. Бейты посчитать умеет,
В лингве, вроде, разумеет.
Может, просто — копирайт?
Винт, процессор, гигабайт.
10086. Если можешь, сделай сам.
Благодарен Небесам.
И посылкам, что без меры
Мне прислали светом веры.
10087. Никого не заставляя,
Никого не направляя,
Больше для себя пишу,
Против правды не грешу.
10088. Мудрых много изречений
Бог прислал для наставлений
И Пророкам, и святым,
Всем угодникам своим.
10089. И меня совсем не ждали,
И надежд не возлагали.
Да и сказано давно –
Чёрно-белое кино.
10090. Тем не менее, достался
Мне удел, не надорвался.
И тихонечко иду
К морю, речке и пруду.
10091. Каждый вновь своё находит,
Счастье мимо не проходит.
И удел уже предел,
В небо соколом взлетел.
10092. Путь Султанами пробился
И по-новому открылся.
И шлифовка вновь пошла,
Грань алмазом обрела.
10093. И процесс совсем неблизкий,
Бренди не помогут с виски.
Ювелиру вновь хвала,
Что всегда Его ждала.
10094. Цель свою обозначая,
И в расчёты принимая
Слабость нашу в сотый раз –
Вновь Япония, Кавказ.
10095. Рифмы стрелы зазвенели,
Тетивою гимн пропели.
Цели Бог им выбирал
Брегом моря мимо скал.
10096. И Султаны разгоняя,
Цель из мрака выбирая,
К Свету выведет опять –
Раз, два, три, четыре, пять…
10097. Бейт за бейтом устремляя,
Мысли строем воплощая,
Стих Востоком был ценим,
И Хафиз давно любим.
10098. И газелей запах вечный,
Той любви восторг беспечный,
Опьяняет навсегда –
Поступь Мастера легка
10099. Эталоном для сравненья
И от Бога озаренья.
Мне ль об этом говорить,
Там Великому судить.
10100. Только в сети я попался,
Посещеньем распрощался
Думал я тогда уже –
Чудеса на вираже…

Варенье

10101. Послушав их имамов утвержденья –
Там не сварить инжирного варенья.
И абрикосового тоже не сварить –
И времени «там нет, чтоб сотворить
10102. У Бога мирозданье — взрыв большой».
И Истина там ходит стороной.
Чтоб появиться «вдруг» — там времени довольно,
И дышит атеист как будто вольно.
10103. Как будто — не считается опять,
Не буду Арасатом здесь пугать.
Им Истина совсем, видать, некстати,
И бухгалтерией не призову к расплате.

Забрало поднято

10104. Неверие забрало опустило,
Забрало наше — поднято опять.
И в этом мире — лишь от Бога сила,
И силой этой буду побеждать.
10105. Неверие пошло в поход крестовый,
Наукою прикрывшись, наконец.
И в Бога верит лишь один «бредовый»,
И в серебре с щитом опять подлец.
10106. Да только наплевать на те оковы,
И заземлят нечестие в крестец,
И отворят закрытые засовы,
Где током перестал метаться герц…

Чудеса

10107. Чудеса кругом мелькают,
Вместе с ними я мигаю.
Шоколадное драже
Будет чудом в вираже…
10108. «Яфкъохуна-яфхамун»…
Избежать всех горьких дум
Нам поможет Сам Аллах
Чудом главным в виражах.
10109. И единственным, пожалуй.
«Фикх» — «пойми», и не забалуй.
Потихоньку подготовим,
Фикх Сознанием настроим.
10110. И проблема там одна.
Знающим всегда ясна.
Внешний — внешним лишь живёт,
И за ним пойдёт народ.
10111. Внешний — там проблему видит,
Всё во внешнем ненавидит.
Внутренний — в себе найдёт,
И сверхсилу обретёт.
10112. Внешний там — учёным станет,
От таких уже устанет
Мир подлунный в сотый раз –
На словах он в деле ас.
10113. Говорит он, вроде, складно.
Только с Эгом там неладно.
Знаний дьявол разогнал,
И под знания попал.
10114. Внутренний же там опять
Станет Эго разрушать.
И разрушит, наконец,
Был убит в бою подлец.
10115. И святым убийца станет,
А в погибшем достархане
Сердце розой расцветёт…
Что ж, отправимся вперёд.
10116. «Яфкъохуна» — фикхом знать,
«Яфхамуна» — понимать.
Внешний — будет различать.
Внутренний — отождествлять.
10117. И Аллах нам говорил,
И Пророк то подтвердил.
Очень ценным Фикх признали,
Избежим ли мы баталий?..
10118. Он для Внешнего — «Закон».
Внутренний же погружён
Там в значение другое,
«Пониманье» — вот какое.
10119. И хоть оба там уместны
Те значения, прелестны
Для одних и для других –
Был всегда свой у своих.
10120. Мы акцент на пониманьи
Сделали чертой в признаньи.
Внешнего не отрицая,
Суть во Внутреннем сверяя.
10121. Впрочем, тот же дуализм
Светом через сотню призм.
Есть чудес на свете много,
И у каждого дорога.
10122. Можно пальцы разглядеть,
Буквы все, что есть, узреть.
Буквами там вновь «Аллах»,
Дарвинизм ломает в прах.
10123. И знамение — простое,
Коль там эго — не родное.
А чужое, как должно,
Ясно глупо где, умно.
10124. Знанья многие — пугают,
И не всех так впечатляют.
Что ж поделать — Бог-судья.
Дальше поплывём, друзья.
10125. Хоть не викинг Скандинавий,
Рос горами разнотравий,
Кое-что и я слыхал,
Речку с морем различал.
10126. Им смешаться Бог не даст,
Каждому своё воздаст.
Между ними есть прослойка,
Будет здесь головомойка.
10127. И источник там — Один,
Кто вселенной Господин.
Он такое сообщил,
Всё заранье расчертил.
10128. А наука — не успела,
И себя опять воспела.
Из «пустыни бедуин»
Как узнал у моря спин?
10129. Хоть был спин у электрона.
Да неверия ворона
Так не сдастся просто, знаю.
Хоть Унухом выпускаю –
10130. Пусть найдёт свой островок
И усвоит свой урок.
Хоть и ждал её ковчег –
Голубем нашли ночлег.
10131. Так откуда мог узнать
И такое рассказать
Житель Мекки, век седьмой?
Часть Инструкции, да той,
10132. Что Завод-Изготовитель
Ниспослал сюда в обитель.
А иначе как узнать?
Много лет пришлось прождать.
10133. И «Калипсо» то открыла,
Многих в мире удивила.
Да теперь уж всё равно,
Чёрно-белое кино.
10134. Много тайн ещё узнаем.
Молча-тихо-предвкушаем.
Да вот только не пойму
Кое-что. И посему
10135. Возвращаюсь я к Ньютону –
Светом — и хотя к протону
Много лет ещё идти,
Как эмпирику пройти?
10136. Опыт ясно указал:
Свет — корпускула, и дал
Пищу многих размышлений,
Волновых потом стремлений.
10137. Только с Богом — всё не так.
Два в одном — коль не дурак,
Сам поймёшь — там не бывает.
Только Бог Себя скрывает,
10138. Объясняли почему,
И Аўтады подниму.
Потому лишь говорю –
Одному и то даю
10139. Факту жизни моря-речки,
Мир с волками у овечки.
Но Кабиль убил Хабиля,
И в отсчёт помчалась миля.
10140. И волков боятся овцы,
Есть пустынники и горцы.
Много в мире изменилось,
Море вряд ли опреснилось…
10141. Пресным было хоть всегда
До Кабилева суда…
Ну, да с Бог с ним. Дело в прошлом,
Может, даже в позапрошлом.
10142. «Ни о чём» мы кредо взяли,
И Начало разгоняли.
Увертюрой пред симфоний
И Востоком благовоний…
10143. Так зачем пришли к Султанам?
К ближним и далёким странам?
Ведь Аўтад — всегда хватало,
Было сказано немало…
10144. Я — не ведаю того,
Мне хватает своего.
Карандаш в руке зажат,
План получен, ясен, сжат.
10145. Будет Путник, Берег есть
И Черта, что рядом здесь.
Слог меняется и стиль,
После бури — полный штиль.
10146. Я — прораб, моё — построить,
Что начертано освоить.
Остальное ни к чему
Водоему моему.
10147. Хоть устал уже давно,
Отдыхать не суждено.
И к чему такая спешка?
Та ухмылка и усмешка,
10148. Что была у Эга здесь –
Раздраконился я весь.
Многого уже не надо,
Эго — есть, оно — преграда.
10149. Жить ему наоборот…
Моджахедом назовёт
Знающий такого, знаю,
И к Аўтадам отсылаю.
10150. Там — джихад и его части,
В величайшего я власти,
Что был с нафсом, посему
Так найду свою Весну.
10151. Что и сердце оживляла
И терпением смущала.
Рядом с ней — я никакой.
Хоть брильянт, хоть золотой.
10152. И Весною той живу
И во сне, и наяву.
И её одну признаю,
Рифмой дали открываю.
10153. Хоть боялся я работы,
Избежать не смог заботы.
И опеке этой рад
Той войны простой солдат.
10154. С Эгом битва завершалась,
Потихоньку разрушалась
Там за крепостью страна.
И аорта здесь вольна
10155. Кровью в тело поступать
И тахлилем утверждать –
Ля иляха илля Ллах…
Эга — нет, остался прах…
10156. Слава Богу, получилось,
И дыхание открылось,
Хоть не знал я никогда,
Финиша видна Черта.
10157. Многого не разумею,
Записал всё, как умею.
Потому не будет строг
Съевший яблочный пирог.
10158. Из Ахрамов пригласил
И его я угостил.
Вместе с ним пирог тот съел,
Яблоком помолодел.
10159. Вера — яблочный пирог.
Наделяет щедро Бог…
Хоть не всем он доставался,
Кто искал — тот добивался.
10160. Потому не будет строг
Съевший яблочный пирог.
Ну а далее — по плану,
Все покупки по карману.
10161. План получен. И теперь
Открывайся, Чудо-дверь.
Был бы очень благодарен,
С Дверью тою солидарен.
10162. И не знаю почему
Отправляется ко дну
Снова тот ныряльщик враз —
И Япония, Кавказ.
10163. Как же людям объяснить?
Чёрным в бело расчертить?
Пусть оно — не нужно всем –
Море очень важных тем.
10164. И из них всего одна
Созерцаньем рождена.
Абсолют гармоний всех –
Тяжкий труд и ноль утех.
10165. Сталь согнётся и умрёт.
Только Человек — идёт.
Совершенный Человек,
Что в Ахфа проводит век.
10166. За таким лишь я пойду
Речкой и волной в пруду.
Он узнает и продлит,
Сердце жизнью осветит.
10167. Редким станет в век шальной
Двадцать первый, не второй.
Был всегда он, тыщу лет,
От Пророка нам завет.
10168. Воплощенье идеала,
И его Земля признала.
И признал весь белый свет, –
Лишь рабов от Эга нет.
10169. Он для них — заклятый враг,
Не тропинка, не овраг.
Печь, что доменом прожжёт,
И в него влюблён народ.
10170. Тот, что избежал страстей
В мире чудо-скоростей.
А иначе — с гулькин нос,
Мало аист их принёс.
10171. Большинства же вектор прост –
Жить легко, когда прохвост.
Ну да каждому своё –
Всё подлечит забытьё.
10172. Говорят — не чтоб вернуть,
Горы в долы повернуть.
Есть закон такой, увы, –
Говори, вновь говори.
10173. И не жди там пониманья,
Всенародного признанья.
Особливо в первый год,
Что в десяток прорастёт.
10174. Только так и правда всходит,
Умный здесь своё находит:
Скороспелка — ни к чему,
Вновь жемчужиной ко дну.
10175. Бейты выстроились в ряд,
Иероглифом пестрят.
Знать и сделать — всё одно,
Стать Великим суждено.
10176. Коль Намереньем одарят…
Долго кашу с маслом варят…
Что поделать — подождём
И в порядок приведём.
10177. Ожидание пустое,
Что без дела — непростое.
Глупым можно бы назвать,
На себя здесь указать.
10178. Так, с учёными неладно?
И наука вновь прохладна?
Инквизиции костёр
Разжигает здесь стажёр?
10179. Академик академий
Избегает даже прений.
Нету Бога — вот и всё.
Но решение — моё.
10180. Да, волну они открыли,
Телефонами снабдили
Население Земли,
В космос двинув корабли.
10181. Совершенства в них — не вижу,
Говорю, но не обижу,
Идеалов гуманизма,
Видел что у коммунизма.
10182. А Романовых — убили,
Кислотою всё залили.
Вот тебе и гуманизм
Дарвинизмом в море призм.
10183. Кто сильнее — тот и прав.
И зачем там нужен нрав?
Но животные не знали,
Что борьбой существовали.
10184. Просто так — не убивают.
И себя лишь защищают.
«Человек» их превзошёл,
Дарвинизм сам изобрёл.
10185. Если сильный — можно всё,
Протянул и взял — моё.
А потом кричат веками:
«Где же правда, что же с нами?»
10186. Месть — остывшей подавали,
Много раз уже сказали.
К Богу иск есть у истца?
Чингисханова пайцза,
10187. Птолемейское родство,
Много там ещё чего –
Вряд ли делу здесь помогут,
Говорили понемногу
10188. Мы в Аўтадах и Имамах.
Продолжение — в Султанах.
И себе напоминаю,
Остальное — отстраняю.
10189. Эгу моему урок
Нужен полный, здесь и в срок.
Остальные — как хотят.
И завистник вновь распят,
10190. Что Юсуфа «подсидеть»
Так хотел. Уразуметь
Суть истории нетрудно –
Место у Пророков рудно.
10191. Да руда не всем нужна,
Есть раба и есть княжна.
Каждый там найдёт своё,
Разлетится вороньё.
10192. И не видно исправлений,
Текст простой, без искажений.
И у Бога всё легко…
Море, хоть и глубоко,
10193. Да жемчужину достали,
С той отвычки подустали.
Может, Мастер позовёт
Нас в Шираз в который год…
10194. Чтоб никто из нас с отвычки
Не дал маху. Здесь кавычки.
Он Певцов Любви зовёт,
Мохтасеб уж не придёт…
10195. Старина всегда у корня…
Остальное — живодёрня.
Рядом с Симургом летать
Мне зачем? Магасом стать?
10196. И «магъаза Ллах» скажу я,
Зикра Бога нету всуе.
Он — всегда везде во всём.
Мой заполнен водоём…
10197. Струн теории не зная,
Тех узлов он насчитает
Все одиннадцать — опять,
Мастер колдовства, видать.
10198. И Аллах пришлёт две суры,
Что притихли, балагуры?
И аятов там опять
Всё одиннадцать, считать?
10199. Физику колдун не знает,
Колдовством хоть промышляет.
Да ему не надо знать, –
Бог прислал как колдовать.
10200. Струн теорию читали?
Тот колдун читал едва ли.
Но одиннадцать узлов
Он завяжет, будь здоров.
10201. И почти убил Пророка.
Да узка у зла дорога.
Сам Хайдар узлы достал,
И Аллах аят прислал.
10202. И одиннадцать аятов,
Рассказали в общем, сжато.
Можно Сиру почитать,
Приобщиться, посчитать.
10203. У Дуньи обычай свой,
И у нас подход иной.
Потому не очень ясно,
И бывает — мир другой.
10204. Мы цитируем Великих,
Светом Бога солнцеликих.
И других не признаю,
Пусть горбушкой на краю.
10205. Мякин мягких избегал,
На Имамов так попал.
И хотя Любви не знаю,
Видно, всё и проиграл.
10206. Да газелью восхищён,
Богом, видимо, прощён.
А другого и не надо,
Молоком таким взращён.
10207. Дальше двинемся, однако.
Есть Киото и Осака,
Токугава, бусидо,
На Востоке всё легко.
10208. Самурай как суфий тут,
Дело только признают,
Что синонимом у знанья.
И достойно то признанья.
10209. Знанье-дело — тождество,
Вот такое естество…
Лицемеру неприятно,
Всё ему как баловство.
10210. Неизбежный ход времён
Наложил и здесь закон, –
Гребнем у волны бывает
Кто секундой восхищён.
10211. Мира нить-узор понятна,
Притянуть псевдоприятно.
Тянет — только ко вреду
Географией в бреду.
10212. Бред здесь ряжен бриллиантом,
Бижутерия таланта.
И людей затянет тут,
И, порой, напрасен труд.
10213. Мотылёк летит на пламя…
У неверия как знамя
Стало знанье как-то вдруг,
Академий скользкий друг.
10214. С делом знанье не дружило,
И в итоге — вражья сила.
Так споткнулся Люцифер
Вниз с небесных чудо-сфер.
10215. И за ним летит народ…
Что павлин и что удод?
Кто такому здесь поможет?
Как он правду разберёт?
10216. Не на том он берегу,
И к оврагу во снегу.
Только знающих — не слышит,
За таким не побегу.
10217. Хочет так в овраг — пускай,
Ад — большой, не проморгай.
Помогать ему не стану,
Истидраджем достигай.
10218. Но хороших как узнать?
Может, где у них печать?..
В сердце? Иль на лбу звезда?
Как узнать их? Прям беда.
10219. Узнавать не собираюсь.
Молча, тихо дожидаюсь.
За своим они придут
И меня в стихах найдут.
10220. Ведь исчез я из кино,
И не первый раз, давно.
К тем Великим направляю,
Вот такое мне дано.
10221. И у времени он — свой,
Каждый раз иной Герой.
Хоть Герои из столетий
Были той ещё горой…
10222. «Гъураба» их назовут,
И у них нелёгок труд.
Сам Пророк, их так назвавший,
Все расставит точки тут.
10223. Никого он не найдёт,
Чтобы двинуться вперёд.
И шагает в одиночку…
Бог — Карим… Гъариб — дойдёт…
10224. В древний век же — находились,
Сообща они трудились,
И во благо, ради нас.
Одиночкой станет ас.
10225. Что поделаешь — удел…
Бог так, видно, захотел.
И тогда так начиналось,
Свет во мрак один летел.
10226. И чего же я хочу?
И куда я так лечу?…
Стань же Лучника спросившим,
Будто сам собой верчу…
10227. И к Султанам привязался,
Неожиданно признался.
И в Аўтадах цоколь был,
Бог его не всем открыл.
10228. Тем не менее, продолжим.
Дух не зря же был одолжен,
Аманатом в тело дан,
И Дунья под стать капкан.
10229. Что там с знанием случилось?
Как неверие прикрылось
Им так страстно-сладко вдруг?
Чтоб овалом выгнуть круг?
10230. Круг в овал — не выгибался.
И собою оставался.
Нужен вам овал — черти,
Из нуля изобрети.
10231. Взять у Бога, что Его,
Приспособив под своё,
А потом кричать что — нету,
Супернаглых забытьё.
10232. Вирус даже не создали
Инфузорией печали.
Вся таблица — на руках,
Делай. Где же твой размах?
10233. Что ж создать ты сам не можешь?
Миллиардом сердце гложешь
Лет, что где-то там прошли,
Мозгом sapiens цвели.
10234. Очень там «научно» всё,
Фантастичное враньё.
Потому враньё и видят,
Где Пророков житиё.
10235. Чудо — Бога механизм,
И пускай как альтруизм.
Он — Создатель, и ведёт.
Свод законов нам пришлёт.
10236. Те законы — в наше благо,
Только эгу всё как брага.
Не поверит ни во что,
Не вопрос. А мне-то что?
10237. Коль тебе оно не надо.
И в пустыне есть прохлада,
Кто отыщет, кто найдёт
В миражах мирских проход?
10238. Только тот — кто в поиск вмёрз,
И совсем другой там ворс,
И достоин уваженья,
Лицемера же — презренья.
10239. Долго ехал караван,
Хоть облаен был. Стакан
Смертью тот наполнят всё же,
И ответ там будет дан.
10240. Правила игры — всё те же,
И народ давно в манеже.
Но под купол цирка там
Не пробьётся мальчуган.
10241. Только в Боге растворившись,
И в Пророке позабывшись, –
Можно тем Великим стать,
Чтоб под куполом стоять.
10242. Как же путь определить?
Как добиться и забыть?
И в дано решенье дали,
Чтобы дело упростить…
10243. С кем ты в мире — посмотри,
Сердце в зёрна разотри.
Лучше быть плохим — с хорошим,
Так достигнешь, здесь замри.
10244. Лишь с хорошим выпью чай,
Кто плохой — один скучай.
Хоть такие не скучали,
Мне — не к ним. Адьёс, прощай.
10245. Гравитацией зовут
Физики подобный жгут.
Лишь Великого признаю,
Пусть не море даже, пруд.
10246. Устремленье к цели вырвет
Из мирских навеки пут.
Только так и вырывали.
Остальные, знаю, врут.
10247. За движением у цели
Попритих уже народ.
Журавли уж долетели –
Небо-самолёт-пилот.
10248. И хотя не все хотели,
Правду трудно признаёт.
Да Небесные Качели
Знали точно наперёд.
10249. Почему-то ёлки, ели
Там растут из года в год.
И холодные метели –
Что ж, пустыню разнесёт.
10250. И от лжи давно просели,
Что регалиями вброд.
Видно сами так хотели,
Да уж кто их разберёт.
10251. Диалогом подустали,
Хоть неслышен наперёд.
Свой Грааль уже достали,
Кровь Исы там не идёт.
10252. Образ древний растоптали?
Вовсе нет — Иса придёт.
И увидит кто в печали, –
Кто же рядом с ним пойдёт?
10253. Ждали долго, не устали.
Много лет прошло как год.
И Историю читали,
Веря в Счастья поворот.
10254. Потому и достигали
Неизведанных высот.
И нулями начинали
В бесконечность странный взлёт.
10255. Рифму долго коротали,
Строй опять здесь разнесёт.
Засыпая заскучали,
Разбудили снова, вот.
10256. Долго ль, недолго ль мечтали,
Попадя в водоворот.
Насмехаясь расцветали,
Бог же — Щедрый, Он даёт.
10257. И хотя не попадали
В ноты мы и в джаз, фокстрот.
И пускай, порой, не знали –
Ветер снова приведёт.
10258. Долго поезд разгоняли –
И теперь его несёт.
Парус ветром наполняли,
Крепок парус, не порвёт.
10259. Рифму здесь опять сменили,
Дожидаясь перемен.
Ничего не позабыли,
Не просили мы взамен.
10260. Сам пойму глядя едва ли,
Что ж, тем лучше. Вдаль идём.
Не проспав ли опоздали?
Нет, по времени плывём…
10261. Что в итоге получаем?
Рифмой бейты различаем.
И сарказмом пахнет тут,
Критика — напрасный труд.
10262. Но готовлюсь я к пучине,
Сердце долго на чужбине.
И домой уже пора,
Ждёт подарки детвора –
10263. И Аллах Сам помогает.
Сам места распределяет.
И укажет где и как.
В деле том я не мастак.
10264. Замысел Султанов прост –
Ложь отправить на погост.
Светом мрак весь разгоняли,
Знанья в Свет преображали.
10265. Мракобесом здесь «учёный»,
У кого свои «законы».
Книжный шкаф он открывает –
Африку не наблюдает.
10266. Вывод прост. Так — Бога нет.
«Разгадал» он здесь «секрет».
Африка была в серванте,
Не побрезгуйте и гляньте.
10267. И глухой здесь не услышит,
Хоть симфонию напишет
Бах, Бетховен и Шопен –
Не дождётесь перемен.
10268. И итог всегда известен,
И поймёт кто только честен.
«Честь» и «честность» эга знаем,
До сих пор всё разгребаем.
10269. А они — не разгребали.
Сверху только накидали.
Люцифера напугали,
Рядом будет тот едва ли.
10270. Даже он не будет с ними
Дополнением в картине.
Хоть они и восхитили,
Грязь свою оставив в силе.
10271. Узел Гордиев «науки»
Перерубят здесь со скуки
Искандеровым мечом –
Мы за ними не пойдём.
10272. Мотыльков к огню не пустим
Основанием для грусти.
Но огонь своё возьмёт –
Гордый мотылёк пройдёт.
10273. И завистливый. И жадный.
Образ, в общем, неприглядный.
Но таким я не мешаю
И дорогу расчищаю.
10274. Пусть летят. А мне-то что?
Сито есть и решето.
Жизнь фильтрует и укажет.
И хабиса здесь накажет.
10275. И такого мне не жаль,
Умерла моя печаль.
За хороших буду рад,
Грудь полна таких наград.
10276. И погон хоть ни к чему
Водоёму моему,
Но и он, по сути, есть.
Остановимся мы здесь.
10277. Нет Религии, запомни,
Если нету с Эгом бойни.
Между Богом эго встало,
Свет от Бога заслоняло.
10278. Синагога, храм, мечеть –
Не на что мне там смотреть.
В сердце с эгом битва будет –
Лишь такой меня разбудит.
10279. Извини меня, читатель.
Я — не дела зачинатель.
В выражениях простой,
И таков мой знаменатель.
10280. Речь высокую толкать,
Выраженья подбирать,
Чтоб понравиться кому-то –
Стар всегда был почему-то.
10281. Это — можно молодым
Иль до славы всем больным.
Мне оно зачем? Скажи.
Лучше топором рубить по лжи.
10282. Не обучен я, признаю,
И претензий нет. Взлетаю
Тем фаизом Неба выше,
И хватает выше крыши.
10283. Наполнение стиха
Не составит здесь греха.
Льётся он с Небес по Воле,
Я причём в земной юдоли?
10284. И в руке есть карандаш,
Винкса Флора — значит, наш.
Он — зелёный и красив.
Буду очень терпелив.
10285. Этот карандаш писал –
Двух Имамов он застал.
И Аўтад там есть, конечно,
Добавляю я поспешно.
10286. До Султанов он дошёл
И своё и здесь нашёл.
Небо шлёт, он тихо пишет
Те слова, что корнем Выше.
10287. Хоть и сам он не поймёт,
Что там будет наперёд.
Рукопись потом сжигая,
И следы все заметая.
10288. И поможет в этом Ворд,
Майкрософта «сладкий торт».
Электронка раз готова,
Вновь огонь своё возьмёт.
10289. И Имён Аллах много,
И у Каждого — Дорога.
Есть Самад, и тут печать,
Ею буду постигать.
10290. Он — Самад, и это знаю,
Им Одним опять вдыхаю.
И не нужно ничего
Для дыханья моего.
10291. Так Руми сливает кровь,
Да сильна его Любовь.
Жив он вопреки науке,
Кровь вся слита не от скуки.
10292. Чтобы людям показать –
Верой жив он, надо знать.
И врачи тех дней признали,
Всё в бумагах записали.
10293. Описали феномен,
Нечего сказать взамен.
Мы замен не признавали,
Находили — отдавали.
10294. Много в жизни Чуда было,
Да История забыла.
Потихоньку вспоминать
Надо нам, пора начать.
10295. И харизма у святого,
В общем, покорит любого.
Он устроен так с рожденья,
С самого возникновенья, –
10296. Был он светом в День Присяги,
Наберёмся ли отваги
День подобный описать?..
Буду терпеливо ждать…
10297. Души Богу присягали,
А потом позабывали.
Но Присяга та — была.
Верь. Не верь. И все дела.
10298. Тел хоть не было — мы знали,
Бога своего признали.
Да потом сменили ход,
Разбежался там народ.
10299. За мирским. Или за Раем,
За святыми наблюдая,
Только Бога вижу я –
Слава Богу. Бисми Лляh –
10300. Половина десятины
Здесь готова. Стоп, машина.
Еле-еле пусть, открыл –
И до Путника доплыл…

Глава 2. Путник

У моря

/ 10 301 / В общем, долго разгонялись,
Догоняя паровоз,
Нужным делом занимались,
Здесь Хызыр потянет воз.
Он же — Хызр и Хизри,
Аль-Хадира в нём узри.
Очень грозный персонаж,
Совершенен антураж.
Разбавляя рубаи,
Что совсем не святотатство,
Нету, братцы, панибратства,
Взял познания свои.
В общем, долго познавал
И Султаны записал.

Думал долго и натужно.
Всё ж, замечу — генерал.
И квадратом здесь окружно
Искандеровый запал.
Искандер тот — Зулкарнай,
Ты Аўтады почитай.
Много про него писали,
Подготовили, как знали.
Он главу из Книги той
Полюбил уже заранье,
И придёт его призванье
Первой же у нас главой –
Фатиха в Коране будет,
Многих на века остудит.

III

Жил тогда Абу Аббас,
Что Хызыром назовём.
За Живой Водой приказ,
Воду эту с ним попьём.
Зулкарнаю не досталась,
Не нашёл её он малость.
Генералу Бог послал,
Выпил — и Хызыром стал.
В ранге тех тысячелетий
Он прожил уже немало,
Солнце много раз вставало,
Избегая междометий.
Тысяч пять уже живёт,
Дня Суда покорно ждёт…

Он Пророка повстречал
Нашего, узнать главу.
И «Алхам» наш прочитал,
Чтобы зелень влить в траву.
И с Ильясом ровно в год
В Хадж судьба его сведёт.
Бреют голову друг другу,
Чтобы вновь пойти по кругу.
Тайн у Бога много есть…
Их откуда нам узнать?
Если будем есть и спать?
Останавливаясь здесь –
Нам история другая
Пригодится, вот какая…

У Мусы спросили люди:
«Есть ли знаньем выше сан?»
И услышим здесь о чуде,
И ответ там будет дан.
Если же сказать попроще –
Есть ли знаньем некто больше?
Моисей ответил: «Нет»,
Наш Муса, где Ветх Завет.
Сура номер восемнадцать,
Что в Коране как «Пещера».
Счастья там бездонна мера,
Долго будет открываться.
Мы ж зовём «Орта Алхам», —
Делит Книгу пополам…

И в «Истории Пророков»
Можно тот рассказ найти,
Только положась на Бога,
С чистым сердцем выходи.
И четырнадцать межстрочий,
Нет тире и двоеточий.
Нет пятнадцатой, чтоб знать,
Войны в мире начинать.
Сонник то привёл значенье.
Я ж, далёкий от всего,
Кроме мира своего,
Числами сварил варенье.
Хоть была речь о быках,
Рассказал здесь в двух словах.

VII

Промысел Аллаха — ясен.
Хоть не виден напоказ.
«Лядунни», что «гъильм» — прекрасен,
Им Хызыр владеет ас.
Знаний то отряд особый,
Пудры много — мало сдобы.
Наделяются не все
И алмазом по росе.
Но Хызыра наделили
«Скрытым знанием» сполна,
И картина здесь ясна.
И познанья тоже в силе.
Вот такой он корифей,
Мясо пальца — без костей.

VIII

Мы вступленье затянули,
Как и водится, опять.
Всё, что надо — пристегнули,
Будем быстро догонять.
Юша будет там с Мусой,
Есть источник там с водой.
И вода — опять живая,
Рыбка ожила морская –
На застолье ей не быть.
В море прыгает она,
Где теченьем рождена.
И попутчик смог забыть.
Да Аллах напоминает,
Место встречи назначает.

Там и встретится Муса,
Юшу он домой пошлёт.
Благосклонны Небеса,
Здесь Хызыра он найдёт.
Ждал Хызыр Имрана сына,
Удивлён Муса — пучина.
Имя знает и отца,
Получил Хызыр «гонца»
От Аллаха, так и скажет.
Сообщил Мусе Аллах
Про Хызыра в двух словах.
И Хызыру Он покажет.
В общем, встретились они,
Чтоб узнали в наши дни.

Знанья взять Муса захочет,
Да Хызыр не очень рад.
Но Муса там похлопочет –
Есть условие. На взгляд
Первый наш — оно простое.
Очень даже золотое.
Не спроси здесь ни о чём.
И тогда вдвоём пойдём.
И Муса там согласится,
Так история пойдёт,
Время силу наберёт –
И поедет колесница.
Много предстоит узнать.
И поверить. Чтобы взять…

Есть в Коране три аспекта,
Что в «Пещере» указали.
Увертюрой интеллекта
Приведём что там вначале.
Два события сперва,
Здесь начнётся вся глава.
Дальше — из Корана три,
Повнимательней смотри.
В книгах так святые пишут,
Чтобы легче нам шагать,
Не споткнувшись достигать.
И под их зайду я крышу.
Начинается игра,
Просыпаться здесь пора…

XII

Нафсу объяви войну,
Враг он будет самый ярый.
К Богу он — заслон. Ему
Есть подарок ценный самый –
Смерть ему я подарю,
Победив его. Зарю
В Сердце верой приоткрою.
Дальше всё легко, не скрою.
Жизнь мирская здесь слаба,
Богу просто помолюсь,
Лицемерья не боюсь,
И душа — Его раба…
Бога сердцем так познав,
И довольство здесь снискав.

XIII

Возвращаясь к теореме.
Шли по кладбищу они,
И разгоном в нашей теме
Стали прожитые дни.
Братьев семь лежало там,
Всех назвал по именам.
Братья тоже подтвердили
И Мусу тем удивили.
Рассказали о себе,
Что Хызыр сказал заранье.
И сойдёт за предсказанье,
Будет верен он судьбе.
Скрытым знанием владеет,
Умный здесь уразумеет.

XIV

Дальше — птичка прилетит,
Клювик в море намочила.
И на них она глядит,
Утверждая — знанье-сила.
Улетела. И вернётся.
Счастье наше улыбнётся.
И летает, и щебечет,
Искорками счастья мечет.
«Знанье ваше — меньше, знайте,
Чем воды на клюве было».
Тайну знания открыла.
«С морем клювик посчитайте»…
Перевёл её слова
Так Хызыр, идёт молва.

Если мадад прекратился –
Не найдёшь ты в мире слов.
Для Познавших он открылся –
Мир Невидимых Основ.
Дальше будет всё в Коране,
Узнавайте, мусульмане.
И пора б своё вам знать,
Здесь не лекция проспать.
И Муса уж убедился:
Там — могилы, клювик — здесь.
Знанье у Хызыра есть,
Дальше сказ наш углубился.
И дошли до корабля,
Словно бы начав с нуля…

XVI

Опечаток вновь не видно,
Исправлений не видать.
Слог прольётся монолитно,
Заполняя всю тетрадь.
Есть листы, тетради нету,
Позабыли мы планету.
В «лядунни» нас погрузил
Сам Аллах и дверь открыл.
Знанья разные бывают,
Знающих непрост удел,
Знаньем быстро поседел,
Долго двери отворяют.
Видел двери те, друзья,
Хоть слаба вся песнь моя…

XVII

Ради славы мимолётной
Стоит ли всю жизнь прожечь?..
График у дыханья плотный,
Лучше б нам его сберечь.
Двадцать тысяч и четыре,
Двадцать пять почти в пунктире,
Вдохов будет каждый день,
Думать человеку лень…
Каждый вдох прожить бы с пользой,
Чтоб на вдохе был «Аллах»
Зикром Бога в Небесах,
Вспоминая снова вскользь я,
Ближе к морю сказ веду,
Судно там на берегу.

XVIII

Путь лежит им через море,
И достигнут своей цели.
Ну а дальше в разговоре
Будет то — поймём что еле.
Коранический рассказ
Здесь продолжим гимном фраз.
Описанье начиная,
И корабль тот ломая.
И Муса здесь поражён,
На добро ответим злом?
Мыслью бьётся в бурелом,
Что Хызыром сокрушён.
Так — пробоина на судне,
Чтоб сомненья стыли в студне.

XIX

Дальше — больше. Не поверишь.
Он в селе убьёт ребёнка.
С Истиной часы как сверишь
Коль уже погиб мальчонка?
Ум любой не понимает
И сомненью подвергает.
Убивать детей — нельзя,
Сразу объясню друзья.
Даже если — царь эпохи.
И Закон от Бога ясен.
Просто, чётко, громогласен.
И закончились здесь вздохи.
Внешним мы укладом жили,
Чем Пророку услужили*.

Ну а далее — селенье,
Где кормить никто не хочет.
Скупость, словно наважденье.
Чинит здесь забор, хлопочет.
И Хызыр забор починит
За бесплатно, молча двинет
В путь дальнейший — но пора,
Здесь окончится игра.
В третий раз Муса там спросит,
Договор же был вначале,
Помнит мало кто, едва ли.
«Почему» назад отбросит.
Как Хызыр пообещал –
Объяснит, и вновь пропал.

XXI

В общем, там корабль сломан.
Мальчик там убит ещё.
И забор починен снова
За бесплатно — горячо.
Рифмы вновь не соблюдая,
Сердцем лишь не увядая,
Был в газель одну влюблён,
Ей рождён и погребён.
Три — в одном. И разобраться.
Скрытый Богом ход у дел,
Гъариф там тоской седел.
Мне ж — доплыть и не сломаться.
В злости силу находил,
И подковы вновь набил.

XXII

Классику сказать спасибо
Недосугом, много дел.
И строфой, где слог правдивый,
От Хайдара полетел.
Скука узких наставлений,
Критики весь пыл мучений.
Жить так — некогда. И я
Отправляюсь в путь, друзья.
Чтобы «я» там исчезало,
Цель — одна всегда, увы,
С эгом битвою правы,
В битве той — наверх забрало.
Так — лицо всем покажу.
И на ворога гляжу…

XXIII

Мадад — Свет Аллаха тайный…
Он и движет всё вперёд.
Лепесток у розы чайный
Обязательно дойдёт.
И хотя загадок много,
Непроста всегда дорога –
Может, что-то объяснить,
Свет из тёмного пролить?
Стиль Султанов прорезался,
Хоть и было невдомёк.
Тлел тихонько уголёк
И в строфу образовался.
От сонета так бегу.
На Восточном берегу…

XXIV

Бейтом в кубе с половиной
Можно бы строфу назвать,
Чтобы делу десятиной
Ход у дела ускорять.
Как же там в четыре сотни
Уместить весь новогодний
Наш букет из шведских роз,
Чтобы в десять раз подрос?
Чтобы тысячи четыре.
Трудно в это верить, может,
Верю, что Аллах поможет
Нам поднять и эти гири.
В общем, лирикой сильна
Математики страна.

XXV

M и V с чертою сверху
По латыни начертать.
Сорок сотен, чтобы чеху
В Праге тортик начинать.
В отвлечение от темы,
В обсуждение проблемы,
Бейтам и строфе черту
Математикой веду.
Двадцать и ещё четыре
Тысяч бейтов — надо знать,
Майне вирой управлять,
Чтобы в маршальском мундире
Из наград всех было две –
Верность и покой в себе.

XXVI

И строфой назвать сподручней,
Чем сонетом щеголять.
Сердца сладость. И позвучней,
Чтобы в рамки не загнать.
Содержание обеда –
Вот причинная беседа.
Сервировка же стола
На задворки вновь ушла.
Нужен блюда вкус отменный,
И скажу, как знаю, так,
Не гурман, еды мастак,
Постоянно-переменный –
Бриллиант я выбираю,
Ножен вес не умаляю.

XXVII

В Книге этой — три главы,
Строф по восемьдесят шесть.
В этом деле все правы,
И газелям место есть.
Были в деле рубаи.
Не Хаямовы — свои.
И газели, жанр Хафиза,
Океан из чудо-бриза.
И строфе черёд настал
Так негаданно, нежданно,
Хоть описано пространно –
Для Европы пьедестал.
Хоть всегда я — азиат,
Да Энеей буду рад.

XXVIII

В Книгах остальных Султана
Строф по триста сорок три.
И сказать придётся рано –
Пару строчек зачеркни
Ты в строфе последней. Знаю.
Бейты так я посчитаю.
По четыре зачеркну
Здесь и вспомню старину.
В Фикхе — вновь по паре строчек,
Избегал я лингвы козней,
Где всё было посерьёзней,
Здесь поменьше будет кочек.
Тысяч восемьдесят пять
Строк в Усуле. Буду знать.

XXIX

Но вернёмся к нашей теме –
Судно, мальчик и стена.
Нарастает ком в проблеме,
Суть истории — одна.
Параллельно отмечаем,
Что название меняем.
Был Усул — стал Ас-Сафи.
Господи, пути Твои
Ты Один, Один лишь знаешь…
Слово то — Усул — оставим,
В бейтах вряд ли мы исправим.
И жемчужину считаешь
Ты своей уже почти –
Фикх Султанами прочти…

XXX

Хоть и плохо понимаю
Я, порой, строку листа –
«Лядунни» я принимаю,
Где в причинах простота.
Судно то — забрать хотели.
А родители терпели
Сына с детства, что стервец,
Где проклятием конец.
А забор — сиротский был.
Умер их отец когда-то,
И малы ещё ребята,
Там он клад для них зарыл.
Если вкратце так сказать,
Чтоб Хызыра нам понять.

XXXI

А теперь — всё по порядку.
Царь там — жаден. И опять
Получают в разнарядку –
Корабли людей забрать.
А поломанный — не нужен,
Атеист опять сконфужен.
Не срослась теорий ось,
Не цепляйся, в море брось.
Он Хадджаджа предком был,
Семь десятков там в колене,
Изменений в перемене
Не найти, и там остыл:
Катапультою решал,
Кябы стены разрушал.

XXXII

Ну а мальчик тот — пройдоха.
Хоть и мал — известно было.
Материнского же оха
Не ослабнет в веки сила.
И проклятием дошло. И Хызыром воплотил
Сам Аллах, там всё решил.
Девочка родится скоро –
Счастье-вокалистка хора.
Семьдесят Пророков будет,
Матерью для всех — она.
Род её счастлив сполна,
С нечестивцев же убудет.
В общем, просто, коли знать,
Прибыль в мире получать.

XXXIII

К справедливости вернёмся
Мы ещё, ну а пока –
В гущу знаний окунёмся,
И рука опять легка.
Остаются там сироты,
Клад, забор и все заботы.
Ну а позже подрастут
И своё легко найдут.
А детьми — забрать могли,
А теперь — лежит под боком,
И не найден ненароком,
Снова зёрна проросли –
Коли мудростью одарят,
Может, чангом гусли вдарят.

XXXIV

Так что — видит всё Аллах.
И за миром наблюдает.
Свят, Велик, Один в мирах,
Мирозданьем управляет.
Если Он тебе не нужен –
Твой удел тобой заслужен.
Нужен мне, таким как я,
Суша, Небо и Моря.
Без Него прожить не можем
Ни секунды, меньше даже.
То — запомни, эго-враже.
Так и эгушко стреножим,
«Богом» что себя считало,
Да попало под забрало.

XXXV

Можно ль здесь предположить,
Что совсем не будет странно,
Что такое может быть
В наши дни? Смотри пространно.
Нам не всё ведь рассказал
Сам Аллах и показал.
Три истории там было,
Для четвёртой не хватило,
Всё ж, терпения Мусы…
Что бы мы тогда узнали?
Как бы мир осознавали?
У Аллаха те весы.
Нам и этого хватило,
Коль поймём, где знанье-сила…

XXXVI

Ас-Сафи — своё берёт,
Щедр с нами Бог без меры.
Жемчуг редкий раздаёт
Основанием для веры.
Хочет взять там кто иль нет –
То не мой уже предмет.
И довольствием Пророка
Всё моё, пусть однобоко.
А другое мне зачем?
Если выбрал Ключ Волшебный,
Исцеляюще-Целебный,
Царь возможных в мире тем,
Драгоценностью Аллаха
Самой ценной, не до страха…

XXXVII

Тайн Пророка — не считай.
То занятье не под силу.
Двигайся и начинай,
Будь подобен крокодилу.
Цель коль выбрал — так иди,
И движеньем обрети.
Не слова это, не сказка –
От Великих нам подсказка.
И Великим назван он.
Сам узнал и воплотил,
И другого научил.
В Небе потому силён.
И подсказка здесь уместна,
Помогает нам, известно.

XXXVIII

Строф в Главе пока хватает,
И закончен тот рассказ.
Что же дальше ожидает,
И каким придёт Указ?..
И легко плыть по теченью,
Где тому определенью,
Что поэзии есть рок –
Новый день, где нов урок.
И его понять по силам,
Надо школу посещать,
Слушать, знанья уважать,
До травинки по могилам.
После смерти прорастём
Той травинкой. Все умрём.

XXXIX

Указания — превыше,
Их люблю я получать.
Реченька течёт, что свыше,
Чтобы море заполнять.
Лёгким Путь бывает сразу.
Убивая всю заразу.
И течёт река сама.
Всё, что надо знать, она
Знала, видно, изначально.
Потому так был спокоен
Бытия погибший воин.
И для нас уже похвально,
Что стояли наравне
В той невидимой войне.

Дело движет понемногу,
Хоть я в деле не мастак.
Истина пробьёт дорогу,
Это знает и дурак.
Первый ком — блином запёкся,
И от вкуса весь растёкся.
Что ж, понятно — опыт первый
Успокаивает нервы.
Сорок строф здесь для начала.
Сотен сорок ждём и знаем,
И Аллаха восхваляем.
Сорок сотен… Да, немало.
Сороковок сотня, здесь
Первая — она, и есть.

XLI

Был у Бога раб один,
Джабраил его узнает.
И Аллахом он любим,
И проведать посылает.
Тайны как понять такие?
Иль попроще, иль другие.
Есть причина той любви,
Как всегда, пути свои…
И Архангел в Книгу смотрит,
Видит — человек в Аду…
Как такое я найду?
Знанье то — визит не портит.
«Слава Богу» он услышит,
Человек так скажет. Выше…

XLII

Джабраил не верит слуху
И напомнит: «Ты — в Аду».
И откуда сила Духу,
Что не мечется в бреду?..
«Понял я», — тот раб ответил.
И себя опять пометил.
Все дела пошли насмарку,
Не прихватишь контрамарку.
Как же так? Всю жизнь молился…
Да, бывает и такое,
И решенье непростое,
И найти он умудрился.
«Значит — это заслужил,
Справедливым Боже был»…

XLIII

Недовольства не находим.
Он спокоен, не обмяк.
Параллели все приводим,
Всё там — наперекосяк.
Вера истинной бывает,
Коль торговлю отвергает,
Богу не за Рай молился.
Потому не оступился.
Мы ж — кричим зарплаты ради.
Что нам Бог — Рай подавай,
Что получше выбирай…
И мирским умрём в награде,
Потому реветь охота
Бегемотом средь болота…

XLIV

На пути обратном снова
Джабраил читает Книгу.
Книгу судеб. Нет иного,
Чтобы закрутить интригу.
Что же видит. Нету Ада,
Рай тому рабу награда.
За смиренье Бог простил
И без меры наградил.
Богу — Богово оставь.
Дел своих у нас хватает,
Эго так надоедает…
И дела свои поправь.
Не кричи — Судья не видит,
Терпеливых не обидит…

XLV

Справедливостью силён
Наш Аллах, запомни это.
Лядунни кто наделён
Очень просто знал ответы.
Верить можем или знать,
Что Аллаху всё решать.
И решал Он справедливо,
В основном — неторопливо.
Деться никуда не можем,
Мир — один, и в нём живём.
Хоть и мал мой водоём.
И себя безмерно гложем.
Справедливости не надо,
Милость — вот Его награда.

XLVI

Справедливость «унести»
Мы не сможем, точно знаю.
По сусекам наскрести –
И на Милость уповаю.
Справедливый разговор –
Беспощаднейший Топор.
Мне бы что-нибудь попроще,
Поцелее будут мощи…
Может, грубо говорю,
Сути дела не меняя,
Правдой ясно раскрывая,
Как невестой к алтарю.
Лучше Правду знать сначала,
Чем в конце, когда «попало».

XLVII

Ход, лазейки есть у Бога,
Он ведь Сам их нам даёт.
Непроста в миру дорога,
Надо чтоб дошёл народ…
Потому ответ в Коране
И прислали, мусульмане.
Только кто Коран читает?
Понимая, размышляет?
Безлимитный был кредит,
Только мы того не знали
И не то как раз читали,
А теперь — по горло сыт?..
За Великого держался,
Стать как он всегда старался…

XLVIII

И с Великим — просто всё,
Палочкой волшебной станет.
И разгонит забытьё-
Мир, что голову дурманит.
Этот мир — помощник Эга,
Как зима, где много снега.
Вместе — проклятые Богом,
В одеянии убогом.
Мудрецы сказали ране,
Много в мире жило их,
Признаю всех как своих,
В Греции пускай, Иране.
И Ширазская звезда
Путь укажет мне всегда…

XLIX

И хорей летит упрямо,
Где тугая тетива.
Было нам с тобою прямо,
И дороженька права…
Итальянскою строфою
И Ла-Скала я открою,
Где стихом немецким тоже
В Скандинавию стал вхожим.
Если дух там был и есть –
Пусть любым сложенье будет –
Сердце всякое разбудит,
Хоть могилой было здесь.
Так со смертного одра
обещал вскочить Хафиз,
Лишь бы только с Океана
долетел желанный бриз…

И Коран я взял примером,
Дань поэтам отдавал.
Кораническим размером
Находил и раздавал…
И Великих опыт тоже
В этом деле нам поможет.
И его не забываю,
Двери просто открываю.
Затянулась увертюра,
И симфонии не видно,
Может быть, кому обидно,
Такова уж вся натура.
В стадо трудно прибивался,
Камнем во степи остался…

И завистников немало,
И подсчёт им не веду,
Что Аутады прочитало,
Молча гнулись на виду.
Может быть, размер удачен?
Или мрак во сердце мрачен?
Мне зачем его печаль?
И такого мне не жаль.
Я — не Моцарт, не Сальери.
Писарь я Небесной Службы,
Не искавший узы дружбы,
И открылись тихо двери.
С этикетом незнакомый
Обхожу опять законы…

LII

И строфой, стрелою гладкой,
Много в мире обхожу,
Не заметив все нападки,
В той игре опять «вожу».
Технократ. И в ожиданьи.
Разгребаю. Вот призванье.
И Махди с Исою жду
Той лягушкой во пруду.
Коли так, опять я «вода»,
И никто таким не хочет
Быть всегда, не похлопочет,
Буду поумней народа:
И Покрышкин так летал,
«Право» в небе выбирал.

LIII

Где тебе легко, удобно –
Враг твой тоже там пройдёт.
И звучит правдоподобно,
Знанья в Сердце где оплот?..
Олимпийскою звездою
Можем стать и мы с тобою.
Если нам ковёр — кровать,
Где ночами будем спать.
Лёгкий путь ведёт, узнаешь.
Я же трудным шёл всегда,
Поседели уж года,
Да старинкой выбираешь.
В цирке и медведей учат,
Сахар в дневнике получат.

LIV

Судорожно кто считает
Бейты, строфы, рубаи,
И газели различает,
Хоть читает на фарси, –
Вряд ли что здесь унесёт
Математикой забот…
А мог взять. И взять немало.
Да опущено забрало.
Что за рыцарский турнир…
Не Отелло, Дездемона
Островного там закона,
И не нужен будет Лир.
В мире люди повсеместно
Все садились в это кресло.

И другого — не признают,
Потому не по пути.
Кто со мной — давно летают,
А другим пора ползти.
Спора, всё же, избегая,
Одиночество теряя,
Вышел в мир, что под Луной,
Начал разговор с тобой.
А с собою — непрерывно,
Эго долго бьётся там,
Что убито в радость нам.
Речь моя, что ненадрывна,
Потихонечку течёт,
К Океану ближе плот.

LVI

В общем, целом — рассказали.
Разговор хоть непростой.
На детали указали,
Путь неблизкий, Боже мой.
Грандиозностью задачи –
Только так, а не иначе –
Можно Дух и разбудить…
За секунду убедить,
Чтобы выдвинуться к цели,
Пусть военный лексикон,
Где Словесность — полигон,
Хоть того и не хотели.
Критик долго ждал меня,
Скучновата песнь моя.

LVII

Темы многие тревожат,
Обойти их нам нельзя.
И ответы там стреножат
Остротою лезвия.
Лезвиё Хафиза тоже
В деле этом нам поможет.
Скоро спустится Иса,
В бой — открытые веса.
Абсолютный нужен вес,
Хоть и лёгок на помине,
Кость и мясо есть в мужчине,
Налицо тогда прогресс.
Фёдор в деле восхищал,
Десять лет не проиграл…

LVIII

Тем не менее, спокойно
Вряд ли сможем мы поспать.
На Земле такие войны
Можно долго продолжать.
За деньгу, за власть, за веру –
Не в новинку пионеру.
Только вывеской сильны
Те, кто врать легко вольны.
От вранья давно устали,
Ангел отойдёт от них,
Чтобы запах лжи утих,
Люди врать не перестали.
Почему лишь на Луну
В сказках путь лежит вруну?..

LIX

Правду же не скажут нам,
Если только выгод нету.
Правда с выгодой?.. Не там
Бродит люд по белу свету.
Не зову на гильотину,
Проясню строкой картину.
Но и в балки не пойду,
Я своё и так найду.
Не мученьями страданий
Правду можно так сказать
И услугу оказать
За границей увяданий.
Да народ не захотел.
Дебит. Кредит. Децибел.

Значит, двину в одиночку,
Не в первой шагать во тьме.
За одну всего-то ночку
Можно брешь пробить в стене.
Надо бить упорно, стойко
Место выбрав там — где стойка.
Разом рушишь наповал,
Кто попробовал — узнал.
Не попробовав узнали,
Мудрому хватает мало,
Нам — всего недоставало.
Мудрецы смиреньем брали…
Лишь глупец в толпе вопит,
Мудрым звать его велит.

LXI

В комиксах герой бывает,
Травма детства у него.
И народ в себя влюбляет,
Весь Нью-Йорк и сверх того.
На кого же быть похожим?..
Стать корейцем, чернокожим?
Чтоб в сердца людей войти,
Нишу малую найти
Просто жить предпочитаю,
Не искать, не заходить.
Жизнь свою употребить
Так как знал и так как знаю.
Черепашек внук любил,
Сплинтер там Сэнсеем был.

LXII

Ход у времени — беспечен,
Некуда ему спешить.
И запасом обеспечен,
Чтоб пространству услужить.
Переменам нет закона,
Не вернётся та ворона,
Что, ковчег покинув раз,
Позабыла тут же нас.
Кто дошёл, остался верен,
Пусть сожжён внутри дотла,
Пусть нелёгкая несла,
Альфе бетою дочерен.
Растворился и забыл,
Океаном в капле был.

LXIII

Тех капканов избегает
Всех песочниц детвора.
Любит — просто так, играет,
Нету выборов с утра.
Счастье — есть. Не всем хоть нужно,
Где кредиткою натужно
Радуется фейсом глаз,
Неалмазовый топаз.
Уговаривать не стану,
Рифму сбить — ещё полдела,
Из Сабеи прилетела
Новость в радость Индостану.
Жизнь земная здесь берёт
От Адама свой отсчёт.

LXIV

И хорей летит куда-то
Неизвестным нам путём.
От Востока до заката –
Не допустит ход конём.
Треугольник геометрий
И противником симметрий
Долго ль сможешь ты остаться?
Не пора ль за дело браться?
Пусть волков я и не чтил,
Но с работой не равняю,
Хоть и в лени утопаю,
Да сказать чуть не забыл, –
Не на волке кровь Юсуфа,
Был поклонником я суфа…

LXV

Но за суф — поговорим,
Час придёт — расставим точки…
В Ас-Сафи определим
Фотосинтезом листочки.
Может быть, переборщил
Или же не убедил?
Может быть. И безразлично.
В общем, частном, да и лично.
Уговаривал давно,
Хоть и слаб я в этом деле,
Небеса того хотели,
Чёрно-белое кино.
И в Три Дэ не разобрался,
Нарисованным остался.

LXVI

Так скажите, господа,
Что причалили у брега,
Вы откуда и куда,
Много ли в Багдаде снега?
С гор его возили, знаю,
В дом Халифа. Отступаю,
Север мой, я — азиат.
Интереснейший расклад.
И сторон у Света много,
Плохо в школе я учился
И со счёта вновь тут сбился,
И не ждал никто иного.
Что-то рифмой потешаясь,
Зашагалось, углубляясь…

LXVII

В терминах не разбираясь,
Заплутал уже давно.
Ямб с хореем обижаясь,
Всё ж, добились своего.
Здесь и вспомнил, пусть не сразу,
И привычней стало глазу,
Что Словесностью мужал,
От Востока убегал.
Азиат — я, и не скрою,
Часть у Света есть такая,
Самая она большая,
Викингам открывши Трою.
И с Энеею вдвоём
Их зовут материком.

LXVIII

Трудность преодолевая –
По горам, лесам, долам.
И в отчаянье впадая
Иногда, оно — харам,
Долго по миру скитался,
Мудрости одной набрался…
Знания же надо взять,
Чтоб умыться, не проспать.
Знающего ранг — известен.
Настоящих Знаньем мало…
И застыло опахало
В тех дворах, где царь был честен.
Но таких не видел я,
Пусть не всех встречал, друзья…

LXIX

И претензии не знала
Та душа, что мне дана.
И вино на дне бокала
От Хафиза — всё до дна
Было выпито в рубахе,
Выходные дни у плахи.
Потому и не хмельной –
Семь котлов наперебой
Пятна те отмыть не могут…
Благочестием она
У аскета названа.
Но Вином Любви помогут
Мне исправиться уже,
Чуда жду на вираже…

LXX

Как в Шираз проехать, знаю,
Ждёт ли персова земля?
Ветром паруса седлаю,
И польётся песнь моя.
Хоть и вся она впитала
Дух Кавказа, грань Урала,
И Евразией сильна –
Без Хафиза не слышна.
И её услышал Мастер,
Счастье с Неба уж везёт
Быстроходный пароход,
Луч и лазер, меч и бластер.
Да мне многого хватило –
Через край налили. Сила…

LXXI

Передышку здесь возьму.
Вдох и выдох. Взор закрою.
Видно, было посему –
День и ночь себе устрою.
Строфы с Дальнего Востока
Освещают однобоко?
Может быть, я и не знал,
Что прислали записал.
Иэясу Токугава –
Сёгун, что навёл порядки
И почистил в поле грядки,
Самурайского был нрава.
Эдо-Токио начнётся,
И считаться с ним придётся.

LXXII

Понемногу воду лью,
Рифмой новой упражняясь.
Не забыл я песнь свою,
От пути не отклоняясь.
Всё непросто в этом мире
Рядом с точечкой в пунктире.
И пора бы уж понять,
Потихонечку шагать.
Потихонечку шагаю.
Так прошёл и вёрст побольше,
Хоть поспал в ту ночь подольше.
Двери всё же открываю.
По-другому не бывает,
Кто устал — тот отдыхает.

LXXIII

Больше, дальше и сильней.
Жизнью требует сверх меры.
И не больно, хоть больней.
Солнце светит всем для веры.
Ход у жизни нарастает,
Силу с мощью набирает,
И мизадж уже другой,
Стал холодный и сухой.
Влажный был, ещё горячий.
Позже — сухость, горячо.
Холод с влагою ещё,
Не бывает здесь иначе.
Жизнь — одна, мизаджей — много,
Все четыре у порога.

LXXIV

Карандаш удобен очень,
И писать легко опять.
Замечая между прочим,
Чтоб у стенки не стоять.
Нам стена совсем некстати,
Сумма есть и не к доплате.
Свой сценарий разыграем
И иначе понимаем.
Понимание своё…
Может быть, и так возможно,
Хоть шагаю осторожно,
Разгоняя вороньё.
Сокол в небе разгоняет,
Императором летает…

LXXV

Сокол — неба господин.
На руке царя он важен,
Пусть в саду красив павлин,
Попугай набурит скважин
Мудростью, известной всем,
Сахар сгладит горечь тем.
Соловей с удодом тут
Ношу тоже понесут.
Аист на краю стоит.
Птицы в небе так летают,
Иерархию признают,
Тот, кто знал, и говорит.
К знающим не относился
И молчаньем растворился.

LXXVI

Знанье разделял, однако.
Знанье — море, края нет.
Различает и собака,
Чтобы сосчитать квартет.
Нет здесь шифра и понятно,
Пусть немногим то приятно.
Значит, ум обязан быть,
По намёку отцедить.
Отцедить не получилось,
Знать, процессор не такой,
Недостаточен, простой.
Потому и не открылось.
Глупость избегал всегда,
И бегу уже года…

LXXVII

Мягкость — то удел Пророка,
Мягким быть топор обязан.
И история жестока,
И металл отлично связан.
Бог так захотел — и всё.
Открывается моё.
И другого нам не надо
Мармеладо-шоколада.
Блеск от лезвия летит,
Вид там грозен и приятен,
Адеквату адекватен,
И его он не смутит.
Шёлк топор — не перерубит,
Остальному — плохо будет…

LXXVIII

Разгоняя без остатка,
Путь далёкий разглядев,
Той пчеле хватило взятка,
Хоть прошёл вандал и свев.
Той Алании остатки
Хроносом — и взятки гладки.
И забыл я их уже
Антресолью в гараже.
Тем не менее, напомню,
Ведь история — наука,
И важна, совсем не бука.
Так сыновий долг исполню.
Хоть и падчерица та
У политики проста…

LXXIX

А политика — умела,
Сказки часто пишут нам.
И рассказывают смело,
Рампы свет не нужен там.
Света Солнца мне хватило,
И вошла в топор вся сила.
Алебарду не признав,
Полетит удар стремглав.
И не в третий там закон.
Нету силы в антисиле
Похороненным в могиле.
И простит меня Ньютон.
Миром кванта прирастая,
Плохо дело понимая.

LXXX

Карандаш — на диво славный,
Жёлтый лист бумаги тут.
И Калам в том деле главный,
Не напрасен будет труд.
Цель — задачею сильна,
Отметает всё она.
В Ас-Сафи, надеюсь, ясном,
Различением согласном.
Нет игры из слов, увы.
Ведь игра — удел ребячий,
Чтоб не слышал, кто незрячий.
Пусть и критикой правы.
Дело делай и не думай
Мыслью фарсов в стенке Рума.

LXXXI

Нарастить уже нельзя,
Скорость света возрастает.
И среду сменил, друзья,
Ведь и скорость там другая.
Так наука говорит,
А незнающий — молчит.
Я молчал, писать придётся
Коромыслом у колодца.
Каллиграфией усердно,
Почерк был всегда неважный,
Как испортился однажды,
Нервы победить не вредно.
Умер — нервы все сберёг,
В спячку вновь в берлогу лёг.

LXXXII

Жизнь — одна, и смерть — одна.
И другое не подходит.
География чудна,
Коль зимой жару находит.
Про таких — и речи нет,
В ВДВ — один берет.
С неба прыгать всяк не сможет,
Помоги мне прыгнуть, Боже.
И прыжок строфою в шаг.
Может, образ непонятный,
Но, по-моему, занятный,
С рифмы чтобы сбился маг.
Чародеев не балуя,
Просто бью, напропалую.

LXXXIII

Бить по-разному придётся,
Карта есть уже опять.
Междометием зальётся
То, что буду оставлять.
Оставлять не очень надо,
В сердце не нужна преграда.
Сжечь мосты порой легко –
Так взлетаешь высоко.
И полёт за край Вселенной.
Образ чересчур лихой
В деле нужном и простой,
Чтобы сжечь укор надменный.
Кто с червями ползал — прочь,
Не смогу таким помочь.

LXXXIV

Я к червям отнёсся мило,
Про людей рассказ веду.
И сладка моя могила
Свежей зеленью в Саду.
Мосалла укажет снова
Тайну вечного покрова,
Что забыл опять некстати,
Единицей пользы в штате.
Пользу трудно приносить.
Это признаётся просто,
Слогом первым, что у тоста,
Кто не знает — разгласить
Тайны вечные не сможет.
Бог и здесь опять поможет.

LXXXV

И идти здесь остаётся –
Рядом через дом, квартал.
Улыбнуться удаётся,
Ведь в «десятку»-то — попал.
Робин Гудом вряд ли буду,
Шанс оставлю, всё же, чуду
И пойду, как раньше шёл.
Морем среди гор и дол.
Цель уже обозначалась –
На погост всю ложь отправить,
Спеси на Земле убавить,
В сердце злое что прокралось.
Легче лёгкого домкрат
Эту речь услышать рад.

LXXXVI

Дальше мы к Исе пробьёмся –
Жадность, Боже сохрани.
И страницами пройдёмся,
Чтобы Эго сжечь внутри.
……………………………
……………………………
……………………………
……………………………
Нам — и малого хватало,
Бог был Щедрым выше меры.
/ 10 600 / Растворением химеры
Занято опять забрало,
Чтоб заполнить десятиной
То, что рядом с половиной…

Глава 3. Берег

Ворон

LXXXVII

/ 10 601 / Жадность — выше моих сил,
Глупость пробовал вначале.
Бог Ису к нам пригласил,
Демон там затих в подвале.
Страшен будет тот рассказ,
Жадина утихнет враз.
Древо жадности — в Аду,
Скряга мечется в бреду.
Часто жадность вижу я.
Указанием Святого,
Не найти нам здесь другого,
Бог помилует, друзья.
Иудей тот напросился,
Сам попал и растворился.

LXXXVIII

И в «Истории Пророков»
Тот рассказ найдём легко.
Много горьких там уроков,
Знанье в море глубоко.
И скажу там наперёд,
Раз подлодкой набран ход,
Алгоритмы, в общем, ясны,
Для глупцов небезопасны.
Научить же нас должны,
И Пророк любой научит,
Коли ум у нас кто включит,
Потому они важны.
Курсов Академий — много,
И Пророки там — дорога.

LXXXIX

Если б человек понять
Захотел хотя бы раз.
Чем на мир опять пенять –
То Пророк его бы спас.
Можно здесь не сомневаться,
Нужно меньше бы кусаться.
Кто спасателям мешал –
Сам в итоге утопал.
И не жаль такого что-то,
Время он отнял чужое,
И спастись могло там трое,
И спасателя работа –
В общем, просто не сказать –
Трудно мотыльков спасать.

Сотни три за день возможно
И нетрудно написать.
И для реченьки несложно
Волей Бога затекать.
Отступленье — неизбежно…
Сила Эга — центробежна,
Завистью оно живёт,
Потому и слаб приплод.
И пятьсот за день бывало,
Скептик в это верит трудно,
Место их — премноголюдно.
И Щедроты не скрывало
Небо — было благосклонно,
Так и стала сталь бетонна.

XCI

Даже — пополам работа,
Сотни будет полторы,
Мир земной — его забота –
Не изменит план игры.
И за год — полсотни тысяч,
Коль работой лень всю высечь,
Вдохновенье не при чём,
Коли движемся — найдём.
Кто искал — Аллах давал,
Хоть объёмом завалило,
Но не в числах Неба Сила,
Для удобства посчитал.
И всего за десять лет
Мог «Манас» создать аскет.

XCII

Древний люд — упорным был,
И народ хоть обмельчал,
Энтропией ход застыл,
Как в Аўтадах замечал.
Тем не менее, скажу,
Словно в зеркало гляжу –
Фелпс рекорды все побил,
Скептиков не пощадил.
Невозможно? Знать откуда?
Что ты знаешь о Земле,
О себе, своей стране?
И незнаньем нету чуда?
Чудеса боготворил
Тот лентяй, что глупым был.

XCIII

И Судьбы забыть нельзя.
Ход вещей уже заранье
Предрешённый. Да, друзья.
Мы — исполним то заданье.
Потому не говори,
Что не знаешь. И не ври.
Если Книгу ту читаешь,
То тогда — не проиграешь.
Доступ к ней имеют люди.
Можно много говорить.
Или же — достичь и плыть.
Как сценарий в Голливуде.
Сценариста уважал
Как он всё насочинял.

XCIV

Я ж — задумкой не силён,
И придумывать не стану.
Писарь я. Хоть не умён.
Может, и не нужно сану.
И что слышал рассказать
Я могу и указать,
Что читал у тех Великих,
Светом Бога солнцеликих.
Хоть фантазиями слаб,
Видно, это ни к чему
Водоёму моему,
Бога беглый был я раб…
К жадности рассказ ведёт,
Зависть ходу не даёт.

XCV

Эпизодов будет восемь
В той истории про жадность,
Хоть наносами наносим
Аллегориями в праздность.
Упражнений в рифме — много,
Только в поисках другого
Мы находимся сейчас
Отступлением подчас.
Чтобы охватить объёмно –
Та история важна,
Во главе угла она.
В мире этом неуёмно
За деньгой бежал делец,
Тут и сказочке конец.

XCVI

Три лепёшки — на двоих,
От Исы одна была.
Повторяя злобно стих,
Жадность снова подвела.
Иудей положит две
Испытанием судьбе.
Но не знал что положил,
А узнал — себя зарыл.
Предложил Иса не глядя
Всю еду объединить
И в суму одну сложить.
В жизнь свою себе нагадя,
Иудей одну там съел
И признаться не хотел.

XCVII

А Пророк-то правду знал,
Спрашивал неоднократно.
Иудей всё отрицал,
Потеряв всё безвозвратно.
Он — одну лишь положил…
Спорить Бог нам запретил.
И чудес увидев много,
Не признает — нет иного.
Утверждает — что не две,
А всего одна была
У него — таки дела
Упиранием в судьбе.
И одну лепёшку дал
Сам Иса, так испытал.

XCVIII

К эпизодам тем вернёмся,
Даст Аллах, ещё не раз.
Сколько раз себе клянёмся…
Где Япония, Кавказ?..
И опять — одно и то же,
Ошибаться же — негоже.
Так устал я от ошибок,
Бижутерий и фальшивок.
Люди только — не устали.
Потому люблю молчанье,
Отрицая всё признанье.
Сделан был на вид из стали.
Да из света быть хотел,
Потому и поседел…

XCIX

Поседение — непросто,
Ибрахима был суннет.
Не признанием агноста,
И где свет — там мрака нет.
Тяга мира — неустанна,
Тянет жадных беспрестанно.
Свет магнитом не привлечь,
Хоть головушку ты с плеч.
Дыры чёрные забуду,
Что экстенсией сильны
И коллапсами вольны,
Коль быстрее света буду.
И не вакуум один
Для вселенной господин.

Коли так — нет притяженья,
Только к Богу есть дорога,
Избегающий сомненья
Доберётся до Порога.
И закон для мира — здесь.
Остаётся, был и есть.
За Порогом — по-другому,
Коль дошёл к родному дому.
Объяснять, поди, устал.
Кто лишь соль увидел рано,
Сахар — не герой романа.
Я и сам не понимал…
Всё ж, жемчужиной у дна
Есть центурия одна…

И считать давно обучен,
Легче так — порядок, вид.
Математикой созвучен
Лирик, будет знаменит.
Математика хворала
Где опущено забрало.
Формул много знали там,
Где я был совсем профан.
Тем менее — узнают,
Даже кто не вяжет лыка,
В страхе вздрогнувший от рыка –
Даже те, и те признают.
Бог по-разному давал,
Сдобой тесто разбавлял.

CII

И Творенье — не признали.
Все «наукою» сильны.
Потому и опоздали
Математики сыны.
Астрофизик тоже будет
Рядом где-то, не убудет.
Физик невеликий есть,
И великий тоже здесь.
В День Суда сочтутся с Богом,
Математика — Весами
И другими чудесами
Для упёртых в стену рогом.
Стен я с детства избегал,
Рог для дела отрастал.

CIII

Мелочёвкой — не силён.
Не нужна она к доплате.
Бога чтил земной Закон
Основанием на плате.
Так — инвариант почтил,
Тему базисом закрыл,
Контроварианта враг
Не получил абы как.
Нету в нашем варианте.
И иллюзий там не строй,
Хоть ты комиксов герой,
Африкой пропав в серванте.
Алгоритмы предлагал,
Видно, там не угадал.

CIV

Жёстким разговор бывает.
Писарь только, не забудь.
И при этом разделяет
Даже писарь дела суть.
Все плохие — но не я.
В детский сад таким, друзья.
Лишь в себе ищу проблему,
Так решая теорему,
Посложнее, чем Ферма.
По-другому — встать не сможешь,
Понапрасну крылья сложишь,
Будь ты квантова струна.
Много терминов набрался
Мир подлунный, разогнался.

И манипул не считая,
Повели уж в бой войска.
Потому и отступая,
Приготовлюсь для броска.
Раз Энеей прирастали –
Легионами считали
В Ас-Сафи мы этот план.
Пирровой победой там
Вся «наука» отыгралась.
Хоть не всё и враз понятно,
Что особо неприятно,
Потихоньку начиналась
Там атака под Тумены –
После Сода* нет замены…

CVI

Интегралов много есть,
Хоть и в них не разобрался.
Дифферентам — тоже честь,
Знаний пласт образовался.
Всё то знание — от Бога,
Узнаётся понемногу.
Ньютон, Лейбниц начинали –
Керр и Шварцшильд продолжали.
Честь и слава — знаний море,
Знающих народ почтил,
Где-то Нобель подфартил.
Да Федорушкино горе –
Эго там не всяк кромсает,
Проигравший — проиграет…

CVII

Первый эпизод начнём,
Где слепого он излечит.
Благодарен, восхищён –
К Богу возлетели речи.
И смущён там иудей…
Где же правда? Что же с ней?
Даже здесь и чуда ради –
Отрицает всё, в засаде.
Он — одну лепёшку дал.
А второй — как не бывало,
Приоткроет покрывало
Злата беспощадный нал.
Только — эпизод другой,
Поторопимся с тобой.

CVIII

Там — параличом разбило,
Вылечил его Иса.
Жеребцом раскрылась сила,
Славой Богу в Небеса.
Поражён вновь иудей,
Но не сдался. Веселей.
И лепёшка вновь — одна.
Видно, лживости страна
На приплод горазда очень,
Только мне оно зачем?
В сердце бурю перемен
Выдержать от Бога мочи
Я давно уже прошу,
Хоть по-прежнему грешу.

CIX

Дальше — третий эпизод.
Реку перешли вдвоём.
Первым там Иса идёт,
Иудея подождём.
Сзади за Пророком шёл,
Поясом его обрёл
Он хожденье по воде,
И не тонет там нигде.
Тем не менее — молчит.
Лишь одна лепёшка снова,
Не признает он иного,
Жадный червь там просвербит.
Никуда не торопился,
Поудобней примостился.

Эпизода будет два,
Где они съедят оленя
И телёнка. Да молва
Будет там поверх саженя.
Пусть косой в плечах и сажень
И не рифмой мягкой скажем –
Не признается опять,
Будет дальше отрицать.
И на посох глаз положит,
Думал — может оживлять
Просто так, лишь стоит взять.
Да судьба его стреножит.
Посохом царя убил,
Оживить не хватит сил.

CXI

И Иса там пожалеет,
Оживит того царя.
Да вот тот — не разумеет.
Не напрасно и не зря
Всё в пословицах сказали,
Да не нужно той печали.
В верности своей поклялся
Иудей, не растерялся –
Будет он всегда с Исой,
Не расстанется, ну что же,
Речка к морю льётся тоже,
Добирается порой.
Да лепёшка — вновь одна,
Продолжается война.

CXII

А отсюда — злата вонь,
Слитка три найдут они.
Разжигается огонь
И к концу подходят дни.
Ради злата он признался –
Две лепёшки, расписался.
Так получит злато всё,
Обретая забытьё.
И теперь оно — его,
Только выйдет незадача,
Всё для жадных неудача,
Он лишится своего.
И Иса, хоть не сердит,
Злато бросить там велит.

CXIII

Знает всё Посланец Божий –
Из-за золота того
Эго вылезет из кожи,
Не жалея никого.
Скажет, что погибнут люди
Из-за злата. И о чуде
Слышали уже не раз,
Где развязки близок час.
Злато трое там найдут,
На троих его поделят,
Да от жадности намелят –
И друг друга все убьют.
Оживит Иса потом
Всех троих, окончен том.

CXIV

Иудей там не уймётся,
Хочет злато взять опять.
И его заходит солнце…
Что ж, не станет запрещать…
Ведь Пророк всё знал наверно,
Сердцем веры правоверно:
«Это всё — чего достиг
В этом мире ты». И тик.
Иудей шагает к злату,
Здесь разверзнется земля
И поглотит, вуаля.
Не приложишь к ране вату.
И мирское не любил
Только тот — кто счастлив был…

CXV

Комментарии — излишни.
Все добавки ни к чему.
Да поможет Сам Всевышний
Водоёму моему…
Пересказ по существу,
Всё ж, подспорье естеству.
Упрощаю, как могу,
Всё на этом берегу.
Цех поэтов — сказ особый,
Непризнание таланта,
Обойдусь без провианта,
Сладки горы этой сдобы.
Их всегда я обходил,
Этим счастьем всё забыл.

CXVI

В Абсолютных Величинах
В Ас-Сафи ведут отсчёт,
Неприятие в причинах
Не замедлит Новый Год.
И Тумен из строф немалый
Не оценит тот бывалый,
Кто во мраке проживает
И от Света убегает.
За таким не побегу.
Незачем в реке Сомнений
Простоять до тех Затмений.
Я на этом берегу.
Лицемер — в воде остался,
Атеист — и не собрался.

CXVII

Разделений будет три.
Так святые описали,
Как устроено внутри,
Состоянье мира дали.
Изменить уже не сможешь
И потугой не поможешь.
Каждый выбрал в деле сам,
Не причиной Небесам.
Изнутри всё исходило.
Вектор там внутри находишь –
Тонешь, бродишь иль доходишь.
Потому и знанье — сила.
Времени терял помногу
Молодым. И слава Богу…

CXVIII

Свет Аллахом роздан был –
Мир Азаль и зарры все –
Ту историю забыл,
Разбежавшись по росе.
Часть — увидела тот Свет,
Для другой же — Света нет.
Раз не видели — так нету.
И гуляй по белу свету.
Те другие — увидали,
Различают зло, добро,
Что там есть и как должно, –
Потому не заплутали.
Кто ж не видел Свет Аллаха –
В клетке бьётся горем птаха.

CXIX

В общем, там известно, знаю, –
Наперёд давно уже.
И себя не приласкаю
В шоколадное драже.
Биться надо и метать,
Эго — в намертво вогнать.
Может, Книгу перепишут
И счастливыми запишут.
Знай лишь — грушу молоти.
Пояс чемпионский где-то,
Может, ночь или рассветы,
Может, и умру в Пути.
Лишь бы — шёл и не сдавался,
Пусть погиб и не добрался.

CXX

И просил Абу Лахаба
Сам Пророк не год, не два.
Да того «душила жаба»
Пусть и стержнем естества.
И хотя Пророк наш знал,
Что «напрасен карнавал», –
Бог велел так поступать,
В дверь закрытую стучать.
И Иса стучал лепёшкой,
Только дверь та не поддалась,
Всё до Ада разгонялась,
Чтоб запечься там картошкой.
Кулинарный свыше знак
Не подходит нам никак.

CXXI

Бьются, знай, за нас нещадно
Все Пророки в мире этом.
Чтобы было неповадно
Потешаться белым светом.
Но не всё и им под силу,
Коли вырыли могилу
Люди — сами и себе,
Пусть наперекор судьбе.
Тем не менее, — борись.
Только знай — усилят всё,
Что там есть твоё, моё.
С естеством своим смирись.
И на Милость уповая,
Растворился исчезая.

CXXII

«Судьи» те, что злобой лет
К нам «враждой непримиримы»,
Не получат и ответ,
Ненавистны пусть, любимы.
И на них я не смотрю,
В красный цвет календарю,
И давно не замечаю,
Хоть Исою оживляю.
И таких — не оживлю.
Злость в гормоны я волью
В антипраздник воронью,
Пусть к штурвалу и рулю.
Хоть на них не обижался,
В глупых список не пробрался.

CXXIII

И пускай там ямб, хорей,
Стиль красивый и высокий, –
Не получится гвоздей
Из канавы у протоки.
Потому и Люцифер
Не склоняется в пример.
И сейчас он не склонился,
После Ада возгордился.
И — не склонится опять…
Так мучения в Аду
Лучше, чем Адам в бреду.
Ну и как увещевать?..
Тем не менее, расскажем.
Свет искали? Тем — покажем.

4 спутника: Ийяка нагъбуду уа ийяка настагъин — Тебе Одному мы поклоняемся и к Тебе Одному взываем о помощи

CXXIV

Первого там Нафсом звали,
Кальбом будет здесь второй.
Рух. И Сирр. Давно мы ждали –
Станет камешек горой…
Эго-нафс давно уж знаем,
Кальб и Рух мы предлагаем
Вместе с Сирром описать,
Хоть детали указать –
Элементы Сути нашей.
Точки тела человека,
Есть значение от века,
Молоко — не простоквашей.
В общем, долгий разговор
Сократили мы в упор.

CXXV

Нафс — в мирскую жизнь влюблён.
И другого не признает.
Той любовью поглощён,
«Богом» лишь себя считает.
Долго сказ ведётся тот –
Попугай, павлин, удод,
Аист, сокол, соловей –
Не жалел там скоростей.
С нафсом, в общем, познакомил,
Много сотен бейтов там,
Есть Султан и есть Ахрам,
И Весною стих наполнил.
Посещенье не забыл
То, где ;дин-викинг был.

CXXVI

Кальб, что Сердце, Рая хочет,
И понять его нетрудно.
Ахыратом лишь хлопочет
И готовится подспудно.
Рай — не Бог. Уж говорили.
Может, и переборщили.
Да не ценит то Святой,
Ни себе, ни нам с тобой.
Тем не менее — задача.
Богомольцев много тут,
Рая неустанно ждут,
Что для них, поверь, удача.
Богу без зарплат молился,
Потому и разорился…

CXXVII

Рух, иль Дух, — дистанций мало,
Что не знает он на деле.
Близость к Богу? Что ж, немало
Есть нюансов на Пределе.
Близость к Богу — то не Бог.
Не сметана и творог.
Молоком мы получали,
Масло чистое взбивали.
Нету выгод или есть,
Приближался понемногу,
Хоть и опоздал в дорогу, –
Близость к Богу — вроде, честь…
Только я не прислонялся
И стеной опять остался.

CXXVIII

Сирр. Останется у нас.
То субстанция лихая,
И Япония, Кавказ –
Все узнают. Вот какая.
Только Бога хочет Сирр.
Без сомнений и придир.
Только Бога Сирр признает,
Им Одним и оживает.
И такдисом у Святых,
Слышал часто фразу ту
В молодости и бреду –
Освятится тайна их…
Их четыре вышло в Путь.
Сирр здесь главный, не забудь.

CXXIX

Вместе Фатиху читаем.
У неё — две половины.
В первой Бога восхваляем
Просто так и без причины.
Не оставит без подарка
Нас Аллах, что не запарка,
И второю половиной
Сам приблизится. Ранимо?..
Он ведь Сам так обещал:
Мы — на пядь, на локоть — Он.
Знанием опять силён,
Стержнем Книги кто читал.
И к таким не относил
Я себя, ленивым был.

CXXX

И рабу Он обещает,
Что тот просит подарить.
Фатиху кто прочитает,
Где второю получить
Половиной той главы –
Бога Милостью правы.
И Аллах раба ведёт
К Свету Истины, народ.
Свет Единственности Бога…
Про такое кто слыхал,
В Книгах у Святых читал,
Забурившись у Порога.
Так из мрака Бог спасает,
Светом Сущность озаряет…

CXXXI

В Свет погрузятся они,
Верой истинной прозрели
И забудут в прошлом дни –
Только Бога усмотрели.
Отрекутся от всего,
Даже более того.
И Закон Аллаха с ними,
Стали спутники другими.
Скажут вместе там они,
И «Ийяка нагъбуд» будет,
Всё вокруг оно разбудит,
Мрак из сердца ты гони.
Был Аллах всегда Один –
«Уа ийяка настагъин»…

Далее

CXXXII

Только так вопрос решаем.
И ноу-хау всех философий
Абсолютно отвергаем,
Есть вода, где чай и кофе.
Лишь Завод-Изготовитель
Знает корень, избавитель,
Где Технологом — Пророк,
И иного нет, дружок.
Всё другое же — оттяжка,
Время чтобы проиграть,
В корне не дадут решать,
Океан вам — не баклажка…
Не в Дунье иль Ахырате
Наш Аллах брильянтом в злате…

CXXXIII

Можно блюдо приготовить,
Технологии не зная.
Но с гурманом трудно спорить,
Вкус еды не отрицая.
Может раз там повезти
Или два — не мне везти.
Многие везли годами,
Нам зачем такое с Вами?
Есть две точки — и прямая.
Да — Евклид, и есть Риман,
Где отсчёт в другое дан,
Геометрия другая.
По-простому объяснял,
Всё, что можно — упрощал…

CXXXIV

И Глоссарий разгружая,
Многого его лишим.
Интернету оставляя,
Мы жемчужину сверлим.
Есть объект малодоступный,
«Паутине» неприступный,
Интереса нет к нему –
Глянь в Глоссарий посему.
Иль был буфер меж мирами,
Свет Аллаха, что Пророк,
Атеист, учёный, йог,
Меж Землёй и Небесами.
Потому не объясняю,
Время к Цели сокращаю.

CXXXV

И Сквозное Исчисленье
Выбрал в Ас-Сафи Аллах.
Мне ль не знать как притяженье
Оживляет мёртвый прах…
Оживляет, отправляет,
В Путь-дорогу собирает.
Всё легко там и пойму
Тайну Мира посему.
А другим — стезя другая,
Он рождён был по-другому
И устроен по-иному?
Мраком Свет жил отметая.
И к таким — обет молчанья,
Доля моего признанья.

CXXXVI

Груб, порою, я бываю.
Может быть, видней другому.
Сам того не отрицаю,
Выйдя в путь к Кулону, Ому.
Много в мире есть дорог,
Так его устроил Бог.
Есть дорога золотая,
Что толпою налитая.
Есть — тропинка. Мало в ней.
И народ туда не ходит,
Потому и не находит
Жизнь годами месяц дней.
Мой удел — где хирургия,
Пусть, и славна терапия.

CXXXVII

И дорогу выбирая,
Проявился человек.
Сам себя определяя
В плаванье, полёт и бег.
Потому и принимаю,
Видел что — запоминаю.
Мыслить — не моё, узнай,
Зеркалом лишь отражай.
Там ошибок не бывает,
Трудно чистить зеркала,
Хоть и мама родила,
Там не всяк преуспевает.
Много лет так потерял
В мире чистки тех Зеркал…

CXXXVIII

Рифмой скорость набирая
Кривизною полукруга,
Конькобежцем разгоняя
Мир, где нет врага и друга.
Не плутаю я в стихах
Ни в одном и всех мирах.
Побывавший знает сразу,
Различит горшок и вазу.
Виночерпий знает толк,
Где Любви Вино бывает,
Он его лишь разливает,
Фронт, дивизия и полк.
И деленья коль признать –
Звёзды трудно мне считать…

CXXXIX

Естеством лишь выбирает
Человек всегда своим.
Не иначе — так решает,
Не хорошим иль плохим.
Эго, ум, где дух и совесть,
Непростая это повесть.
Штаб в том деле был один,
Кто ж у дела господин?
Бегемот летать не будет,
Не жираф и лев в саванне,
Не поэт, пускай и ранний,
Сущностью же не убудет.
Суть всегда определяла,
Пусть и поднято забрало…

CXL

И — один там победит,
Кто сильней — за тем победа.
Остальных — поработит
Утром или до обеда.
Эго, в основном, друзья.
То, что в жизни видел я.
Редко там исход иной
В мире этом под Луной.
Эго-демон-человек.
Говорит приятно, складно
И обманет безвозвратно,
Так идёт за веком век.
Мир земной — одна могила,
У Святого только Сила…

CXLI

Где «моё», «меня» и «я» –
Плоскость Эга так укажем –
Эго говорит, друзья.
Боль от горечи не смажем.
Частью речи не сильны,
Вместо имени вольны,
Где безлично излагать,
Чтобы Эго различать.
«Я пошёл» бывает сказ,
«Вышел в путь» сказать так можно,
Непонятно и тревожно?
Ясность в деле не указ?
Коли Эго ты убил –
Части речи возвратил.

CXLII

Можешь «я» сказать ты смело.
Я в могиле уж лежу.
И нелёгкое то дело,
Знает кто — не ворожу.
Исключением из правил
Говорить опять заставил
Тот — Кто создал, оживил,
Умертвляя исцелил.
Силлогизмами не зная,
Видно в зеркале опять,
Так зачем же размышлять?..
Философию сметая.
Что прислали — записал.
Почерк быстрым, ровным стал…

CXLIII

Не модемом пропускаю,
Плохо описать могу.
Умер. Долго оживаю
Древом в этом берегу.
Ударенья и артикли
Не обиделись и сникли.
Польза дела расцветала,
Много в деле разрешала.
Что ж, поэзия — не проза.
Плюсы есть и минус виден,
Беллетристу не завиден,
Пусть жарой среди мороза.
Географию читал
В школе плохо, здесь узнал.

CXLIV

Рифмы новой не ищу,
В общем, просто продвигать.
Слабым в деле не ропщу,
Чтобы розой расцветать.
Увертюрой незанятной,
Пред симфоний неприятной,
Многое уже сказал,
Измеренье посчитал.
Ось — туда, и ось — оттуда,
И пространство-время будет,
Как его аскет забудет,
Так взалкавший было чуда.
Я чудес не наблюдал,
В Бога верил, ожидал…

CXLV

Леопардом ждал тропу.
Отдых — раз, охота — два.
И строфою налету
Пусть подпитка естества.
Дел своих не выбираю,
Жил другим всегда, признаю.
Критики безмерный стон
Заглушил Малина звон.
Их понять, конечно, можно,
Всяк границу охраняет,
В мир пределом не пускает,
Отвечая односложно.
Плох — ответ давно уж дан.
Да не слышал Чингисхан.

CXLVI

Тюрком древним рисовал,
И монгола кровь там есть.
Кураласом покорял
Мир когда-то бывший весь.
И его хоть не любили –
Непризнаньем не забыли.
Образ кстати подвернулся,
И Топор Войны проснулся.
Хоть и мирным был всегда,
Да Хирургу власть дана,
Неизбежна коль война,
И берут своё года.
Но фотоном улетал.
Хоть без массы Бог создал.

CXLVII

Потихоньку понимая,
Повидал, однако, в жизни.
Грань сознанья раздвигая,
Не поймёт чего капризный.
Да ему не объяснял,
Кто просил — тому и дал.
Остальные пролетали
В радости пускай, печали.
За такими не ходил,
И догнать его не сможешь,
Речью же — не потревожишь,
Да и я уж старым был.
Сединою, знать, пришла
Мудрость и своё взяла.

CXLVIII

И Святой нам в деле нужен,
Без него уже никак.
Лист и карандаш натружен,
И писать хоть не мастак.
Нету выхода другого.
Обретением иного
Время в бездну не солью,
И достойного к рулю
Я давно уж приглашал,
Сильсиля придёт Светилом,
Хоть не нравилось зубрилам,
Час которых не настал.
Тайну Мира раскрывая
И Святыми оживляя.

CXLIX

И не знаньем побеждали.
Мир вокруг всегда один,
Но его растолковали
В атеизм и Бог Един.
Философией тщедушно
Объяснять уже радушно
Не получится, увы,
И не будут все правы.
И в «дано» одно хоть видим –
Мир вокруг, что был и есть,
Да не все находят честь,
И таких мы не обидим.
В общем, долго объясняться,
Бело-чёрным не пробраться.

Дуализм частицы здесь,
Мир хотя его признает,
Не подходит — занавесь,
Тем, кто Бога отрицает.
Потому Топор и создан,
И удел давно уж роздан,
Подождёт, определит,
Тихо, мирно отцедит.
Ход у жизни не изменишь,
Нобель фраком не поможет,
Академиями гложет, –
Что же в жизни так оценишь?
В мире всякий умирал,
Так ответы получал.

CLI

Был ли Мир Тот или нет, –
После смерти все узнают.
И не каждому ответ
Будет кексом сладким к чаю.
Вот тогда и объяснит
Почему закон «гласит»
Как же «Бога не бывает»,
Совокупностью скрывает
Мрак завесой Эго — горе.
Лишь одна причина в мире
Точко-линией в пунктире.
И хотя огромно море –
Кто в пустыне только жил
Море вряд ли бы открыл…

CLII

Непонятным же бывает,
Что враждебно естеству.
Мраком Свет отодвигает
Не в угоду волшебству.
Страус прячет в землю быстро
Голову, решая «чисто»
Все вопросы на корню,
Что «понятно» даже пню.
Плоскость будет там иная,
Насчитали плоскостей
В той коробке скоростей,
Всё ж, болидом вылетая,
Хоть не в Монце страсть моя
Гонкой формульной, друзья…

CLIII

В каждой плоскости, однако,
Можно к Богу выйти вновь.
Пусть зануда, задавака –
Такова Его любовь.
Выход Он давал всегда,
Где антонима вода,
Вроде бы, не просочилась,
Только дверь опять открылась.
Можно там опять найти,
Будет шанс опять заветный,
Может — явный, неприметный,
Чтобы привели пути –
У пустыни краем стану,
Что барханом к Океану…

CLIV

Торопиться уж не стоит,
Бейтов много ждёт вдали.
И мечтами о простое
Вряд ли розы бы цвели.
Отметали, забывали,
Но изгоями не стали –
Я Сайиди, я Расуль*,
Много в сердце мрака пуль…
Тавтологий избегая,
Главы, части параллельно –
Всё дискретно и раздельно,
Ас-Сафи переполняя, –
Сильсиля уже нас ждёт,
Накшбандии то оплот…

CLV

Путь нам выбрать не удастся,
Ведь на рельсах уж стоим.
И карасиком попасться
Рыбаку — мы не дадим.
Свежесть в деле так приятна,
И усталому понятна
Только будет после сна,
Коль в миру опять Весна…
И сонеты забывая,
«Daily sun»* понятен очень
Критику в ответ и прочим,
Легионы разгоняя:
Фикх — один, да Сод — в уме,
Что Туменом на войне…

CLVI

Выбор нам не оставляя,
Знанья лагерь всполошил.
И пчелой нектар сбирая,
Тем не я, наверно, был,
Кто на битву собирает.
Только мрак не отступает,
Фермионами закрыл
Свету путь и разбудил
Он того, кто спать хотел,
Был далёким от всего,
Ожидая своего,
Да Стрелою полетел,
Коли взял Хайдар колчан –
Делу счёт давно уж дан…

CLVII

На дворе давно уж Осень
Год Шестнадцатый доводит
До Зимы. Её попросим
Силушки придать природе
Огненной моей до краю,
И тогда насобираю
Томагавком старины
Я трофеев у Стены.
Не пугая лексиконом,
Что опять ушёл куда-то
Генералово-солдатом,
Потому и над законом.
Но Законы соблюдал
И фундамент заливал.

CLVIII

Злого умыслом корю.
Заблудился кто — не страшно,
Если верит он в свою
Правду не деньгой продажно.
Коли верил он на деле,
Журавли что прилетели.
И вопрос к нему второй –
Снимет шляпу пред горой?
Или, проще говоря:
Есть Платон и Правда есть,
Такова уж жизни жесть
Буднями календаря.
Если он отверг Платона –
Не продажная ворона.

CLIX

Знать, не выгодой живёт,
Ною он остался верен,
И ковчегу принесёт
Радость суши — пойте, звери!
И риторика моя –
Соколом для воронья.
Но и путь другой не знаю,
Колосок тот ожидаю,
Что когда-то приносил
В день Всемирного Потопа
Не с Азова, Конотопа, –
Голубь Ною верным был.
С пауком стоял на страже,
Но об этом позже скажем…

CLX

И немного остаётся
Нам Учителя раскрыть,
Что Святой. От Бога солнца
Будут — Светом осветить…
И в Трезубце мы сказали,
Их насущность утверждали
Постулатами Корана,
Затянулась сердца рана.
Коль признают постулат…
Физик, знаем, признаёт
И другой за ним народ,
Бором электрон был рад.
И Корана постулаты
Тяжелы, не кум и сваты…

CLXI

Постулируем опять,
Аксиомой записали.
Миром можно доказать,
Потому и доказали.
Доказательство не примут?
Ну и что они отнимут
Этим? Только у себя,
Эго слабаком любя.
Интегралы не докажешь
Коль таблицу умноженья
Не признает он с рожденья,
Да и в школе не накажешь.
Он ведь в школу не ходил,
Видно, очень умным был.

CLXII

Академик отмахнулся,
И мешает всем опять
Тот, что «Богом так рехнулся»,
«Смеет» что-то утверждать.
И про винт уж говорил,
Может, и назойлив был.
Да процессора не видно
В академике, обидно.
То есть — нет ума. Дурак.
И костры уж разжигали,
Чтобы сжечь. Не раз, не два ли?
Инквизитором простак
Вряд ли станет. Академий
Герострат не примет мнений…

CLXIII

Рубанул опять с плеча?
Для того и есть Топор.
И не кровь там горяча,
Кто в окно полезет — вор.
В дверь нормальные заходят
И углами не обходят.
Он — совсем не Диоген,
Счётом в банке автоген.
Иль за Нобелем стоит.
Очередь, увы, большая,
И всего — одна шестая.
Может быть, и подфартит.
И не против я богатства
Нищетою святотатства.

CLXIV

И об этом говорил
Уж Аўтадами нещадно.
И аскета заклеймил,
Чтобы дурню неповадно.
Цель — не деньги. В этом счёт.
Лишь такой всегда вперёд
И науку продвигает,
Пусть и золотом сверкает.
Пусть и Нобеля получит.
Мне не жалко, не моё.
Лучше он, чем вороньё,
И студентов пусть научит.
Но признает ли он Бога,
Я не знаю, хоть немного?..

CLXV

Хоть немного — не бывает.
И ответ уже был дан.
Голубь с вороном летает –
Разный там меридиан.
Верит он, не верит. Мне-то
Что от этого? С приветом.
Топором понаблюдаю,
Грани дела подмечаю.
Но другого — не тяни,
Если и исход уж знаешь,
Хоть ошибку не признаешь,
Люцифером в наши дни.
Никого не обижал,
Точкой в «и» не попадал.

CLXVI

Не один такой он знаньем,
Поумней его здесь были.
Одарил их Бог признаньем,
И Аллаху услужили.
Помнит их народ веками
Не угрозами, кнутами.
Бог внушил и захотел,
Дал тем знающим удел.
Он и знанья им давал,
Всё всегда для всех — от Бога.
С одного у нас Порога,
Да не всяк осознавал.
И намеренья людей
Только есть, всё без затей…

CLXVII

Лишь Пророк — осведомлён.
Щедро знанья разделяет.
И в святого воплощён,
Что наследство получает.
А наследство у Пророка –
Дверь откроется широко…
Нету денег, власти там,
Хоть и бьётся в барабан
Как в Аўтадах было — «дум».
Саладина кстати вспомнил,
Барабаном весть наполнил.
Здесь притихнет толстосум.
И Великие — сверкали,
Верой Землю освещали…

CLXVIII

Сэр Ньютон — и в Бога верил,
Света он конец искал,
Математикою сверил
И аскетом утверждал –
Тыщу лет должно пройти,
Карла, что Велик, найти
У империи начало –
И отсюда отсчитала
Нам История сама,
Как в Аўтадах посчитали
И строкой наверх послали,
Что не горе от ума.
Ждать недолго остаётся,
В порт кораблик сам прибьётся.

CLXIX

Насреддин перевозил
Грамотея одного.
Тот — грамматику любил
Больше всех и вся, всего.
А Ходжа сказал попроще,
Языка не видя мощи,
И «полжизни потерял,
Раз грамматику не знал».
Плавать тот лингвист не может,
Лодка тонет непредвзято.
И спряжением, ребята,
Вряд ли кто ему поможет.
Жизнь в итоге потерял,
Насреддин же — устоял.

CLXX

И учёным не считаю
Тех — кто Главного не знает.
Главным — Бога выбираю.
Тот — решенье выбирает.
В формулу одну загнать
Этот мир и описать.
И четыре уж хватило –
Максвелл прояснил где сила
Только в области одной.
Удаляясь от всего,
Кругозора моего
Хватит вновь пойти войной.
Зная мало — побеждали,
«Знающим» нагнав печали.

CLXXI

Гордым, злобным на Аллаха
Стал «учёный» нынче что-то,
Словно «вечным» выше праха,
Уж не дьявола ль работа?
Математик, физик там,
Астрофизика отдам,
И биологов хватало,
С дарвинизмом бился мало.
Гордо Бога не признали…
Но Теорию Всего,
Чтобы формулой того,
Что одна — не описали.
«Мысли Бога» — не читайте,
За собой понаблюдайте.

CLXXII

Долгим был ли Путь — не знаю,
С мыслями собраться вновь.
Был я жив иль умираю,
В Сердце том найду Любовь?..
………………………………….
………………………………….
………………………………….
………………………………….
Рубище аскета скину,
Как Хафиз мне говорил,
/ 10 900 / Что котлами хмель варил,
Молоком опять продвинул
Оживляющий Иса –
Как щедры к нам Небеса…

Глава 4. Черта

Демон

CLXXIII

/ 10 901 / И в Суфизме нет иного –
Демон в сердце коли есть.
Не признают за чужого
Тарикат, был тоже здесь.
Два названья — суть одна,
Не медалей сторона.
Бог поможет — скажем это,
И придут ещё ответы.
И анафеме придали
Тот Суфизм глупцы, враги.
Различением смоги
Доказать, что был из стали.
И Суфизм, и Тарикат –
«Юзаккихим» говорят.

CLXXIV

Тарикат кто не признает –
Тот удел себе нашёл.
И с Кораном «не сыграет»,
Будет голым как сокол.
Мы ещё не всё сказали,
Только вехи указали,
Что придётся здесь пройти,
Чтобы Бога лишь найти.
Не барыге-толстосуму,
Хоть таких не осуждаю,
В Рай спокойно отправляю,
Если не испортит думу.
И Трезубцем у Шатров
Был Аллах к плохим суров.

Учитель: описание и необходимость

CLXXV

О Святых, что будут Аўлия,
Он же — Муршид Камиль, что Учитель…
Долетела, видно, песнь моя
И до них в святую их обитель.
Их нетрудно будет описать,
Надо лишь Тафсиры почитать.
И возьмём оттуда только два
Признака, основу естества.
Их увидев — Бога вспоминаешь,
А второй — особый VIP квартал,
В Судный День народ их замечал.
Многое о них ты опускаешь,
Чтобы Целью средство, всё ж, затмить,
К Богу указатель он любить…

CLXXVI

Если можешь Бога напрямую
Без посредника-Святого полюбить,
То тогда педаль напропалую
Нажимай, чтоб Гъайбаю светить…
Тот товар — такой уж дефицитный,
И бюджет, увы, не профицитный.
И себя обманывать легко,
Дескать, я забрался высоко.
И сказать на свете можно много,
Я такой-сякой и лучше нет.
И молчу я, где глупец аскет,
Пользу всю оставив для иного.
Коль Любовь такая есть в тебе,
В сердце — только Он. Ответь себе.

CLXXVII

Редко мир такого наблюдает,
Может, есть один. А, может, два.
Может, и нулём нам отвечает,
Подтверждая редкость волшебства.
Нужен остальным всегда Святой,
Пусть неинтересен он, порой.
Или навсегда неинтересен,
Коль во Мраке соль и Свет был пресен.
Он для первых и вторых — найдётся,
Кто искал, пока не понимал,
Раньше понял иль потом узнал.
И скажу, что третий — обойдётся.
Только отрицающий в «пролёте»,
Что ж, нашёл «пентхаус» он в болоте.

CLXXVIII

Чтоб до Бога всё-таки дойти, –
Помолиться искренне и много,
Макамат — стоянки на Пути, –
Степень благочестия. Иного
Ждали состояния — ахуаль,
И спокойствия, и радости то шаль.
Халь-ахуаль — духовное у сердца,
И легка естественности дверца.
Где ахуаль — дары, макам — приобретают,
Только хал упрочится — узнаешь,
Стал макамом — так и называешь.
Мягкий знак, порою, убирают.
Твёрдый знак макама я убрал,
Макамат так множественным стал.

CLXXIX

И хорей, давно не обижаясь,
Нас к анфас-дыханью приведёт.
На готовность только полагаясь,
Пользу там мурид всегда найдёт.
Термин тот — святого ученик,
Что мурид, и нафс от горя сник.
А дыхание, естественно Святого.
Лишь его. И что в этом такого?
Лицезрением его — познать Аллаха,
Подготовленный тот уровень достал,
И магъариф так приобретал,
Вот для нафса истинная плаха.
Где магъариф — знания о Боге
И необходимом в той дороге.

CLXXX

Притча, что амсаль, здесь пригодится,
От мирского праведным удержит,
Чтоб от гъафли-сна уж пробудится,
Сердце уберечь — адабом сдержит.
Сердце же Святых — не омрачай.
Этикетом пользу получай,
И мукабалят тогда придут,
Предстояньем сердца станут тут.
Сердце в мраке — свет свой получает,
Коли сердце Света там напротив,
Свет Божественный принять уже не против,
Файдом свет Познавший называет.
Со стены, что солнцем осветилась,
И другая светом озарилась.

CLXXXI

И предрасположенность там будет,
Что способность, данная начально.
Встречей лишь одной там всё прибудет
Свет Богопознания финально.
Сокровенность у Святого может
Влить в мурида, и ему поможет.
Коль Аллах желал всего благого
В общем, частном, Счастья дорогого.
Обсуждением, беседой — всё найдёт.
С мнением хорошим лишь общайся
И в своей никчёмности признайся –
Хал, что состоянье, — перейдёт.
Те, кто заўк и уаджд давно имели,
Сказанное выше разумели.

CLXXXII

Твёрдо зная, что был совершенен,
Копией Пророка тот святой.
Твёрдой веры там запас безмерен,
В отрешении находится покой.
Вера в Путь Святых — всё та же святость,
Только демонам и эгу это пакость.
Кто поверил лишь в слова Святого
Попроси мольбой достичь любого.
Хидма услужением нужна.
И посредством знаний Бога можно
Воспитать адепта осторожно,
Карта выше будет тут важна.
Не любой мурида воспитает,
Описанье Шейхов подступает.

CLXXXIII

Он — владеет знанием Закона,
Что был дан Пророку в Откровеньи.
И в похвальном найдена корона,
Порицаемое растворив в забвеньи.
Все стоянки он прошёл как салик,
Результаты все впитав как валик.
И маджзуб, достигший знанья Бога, –
Без духовного наставника дорога.
Уасыл, Цели что достиг отменно,
Стал махбуб, Любимцем Бога он,
Уасыл выше — будет отрешён
От всего, не Бог что непременно.
Так познанья Бога он достиг,
Хоть и так — повыше будет пик…

CLXXXIV

Уасиля маўсуль — он достигает
Всё познанье Бога поминаньем,
Бога поминая, совершает
Всё благое в мире здесь признаньем.
Гъарифом би-н-накъль назовём,
Гъарифом биль-гъакъль разовьём
Мы идеи нужные опять –
Должен Шариат он будет знать.
Полноценный ум там понимал,
Заук, что вкушение, имеет.
Потому легко и разумеет,
Истину и ложь так различал.
Чтобы плащ Наставника надеть,
Должен знанием и разумом владеть.

CLXXXV

Быть обязан — Гъарифом би-Ллях,
Так Познавших Бога называют,
И себя познать во всех краях,
Так в худуре только обитают…
В мире он отсутствует земном,
Гъаиб, скажем. Дело же в ином:
Сердцем — здесь и в мире сокровенном,
На виду во всём обыкновенном.
В одиночестве и средь людей — такой.
Всё на вид — одно и без различий.
Скрыт завесой внешних всех приличий.
Но для мира этого — совсем чужой…
Лишь таких Святыми называли,
В мире не всегда такого знали.

CLXXXVI

У Факъира методов познанья
Бога в мире этом нам не счесть.
Лишь «нуждаясь в Боге» он признанья
Достигает Суфием — вот честь.
Фани — он, что в Боге растворился,
В Гъубудие этим утвердился,
Где фана — забыл он кроме Бога
Всё на свете, значит этого много.
Гъубудия — Бога верный раб.
Льётся свет божественный Аллаха
Рубубией в хусусия. Краха
Знать не может, кто войдёт в тот Баб.
Отсвет Мощи Бога у факъира,
Качеств Бога он впитал без мира…

CLXXXVII

Сам Пророк нам раньше говорил,
Чтобы качеств Бога мы впитали.
Для того, кто это воплотил –
Все созданья частью его стали.
Радуется с ними и страдает,
Боль их — как свою он ощущает.
И на зло ответит всем добром,
Где перо — рубил он топором.
Сам Пророк пример нам подаёт.
В битве в голову он ранен, выбит зуб,
И возмездья Неба просят тут, –
Но другой дорогою идёт:
«О Аллах, прости же их, не знают
Истины Твоей». Вот и плутают.

CLXXXVIII

Качество Пророка то — усвой,
Коль Наследником его ты стать собрался.
Стал Святой таким. И он — Герой,
В большинстве Наследства расписался.
И похвальных качеств будет много,
Час от часу — больше, так дорога.
Ибн уль-Араби нам всем покажет,
Силу Шейха Истиной докажет.
Шейх мечту мурида воплощает,
Коль умрёт негаданно-нежданно,
Не достигнув Цели, что желанна,
Так друзей, врагов не забывает.
Пусть о нём плохое говорили –
Уговор с Пророком будет в силе.

CLXXXIX

Осветим ещё один момент.
Бурю он эмоций вызывает,
В век наш ложь, взойдя на постамент,
Истину привычно отвергает.
Но в Маджмугъат уль-Фауаид посмотри,
Триста двадцать пятой нос утри
Там страницей, правду кто не хочет,
Где Имам о Правде наш хлопочет.
Все Четыре из Мазхабов там –
У Пророков и Святых просите смело,
Коль сунниты вы, и нет вам дела
До глупцов, где ересь будет в хлам.
Был Сорок Седьмым после Пророка,
Хоть сейчас от нас уже далёко…

CXC

То далёко — образ. Близок он.
Да рассказ наш надо продолжать.
Кутб ад-Дин Хайдаром был силён
Дервишем мурид. С чего начать?
Шейхом Сухраварди — громом молний –
Ас-Сафи, Аллах, Ты нам наполни.
И в его Рибат мурид пришёл,
Тот, что Кутб ад-Дином всё обрёл.
Просит Шейха своего еды.
Шейх Умар, конечно же, услышал,
И слуга с едой в поход там вышел.
Хоть и много утекло воды
С той поры, однако, продолжаю,
Где Величием Святых и обретаю.

CXCI

Дервиш благодарен. Не Умару.
Сухраварди то, конечно, знает.
Шейху — своему, опять Хайдару.
Да слугу для нас и вопрошает.
Тот — считает дервиша глупцом,
Объяснения оставим на потом.
«Ради Бога, Шейх мой Кутб ад-Дин,
Не бросай нас, ты у нас — один».
«Ест — твою еду. Благодарит
Он совсем другого, не пойму,
И его глупцом лишь назову».
Сухраварди Шейх всё объяснит:
«Всё благое — явное и тайно –
Через Шейха Богом». Неслучайно.

CXCII

Лишь одна бывает в мире дверь,
Пусть со всех сторон придёт добро.
Дверь та — Шейх твой. Верь или не верь.
Дервиш знал то, всем глупцам назло.
И Святые, встав на Путь Аллаха,
Получили честь спасти из праха
Всех богобоязненных, возглавить,
Как его направили — направить…
Для мурида станет он отцом,
Как сказал Иса — вторым рожденьем.
В мир тот сокровенный восхожденьем,
Что мы Малакутом назовём.
Знанья сокровенные получит
И Наследником Пророка мир озвучит.

CXCIII

Как же писаря такого полюбить
Люди могут? Нет, и не полюбят.
Их команд не слышит он, чтоб жить,
И слова его не приголубят.
Людям — их команды выполнять.
Слушать только их и ублажать.
«Истина» там выгодой приходит,
Он же — в Боге Истину находит
И в Пророке. Что оплот один.
На Аллаха и Пророка лишь опора,
Потому с мирским и людом сора.
Лишь Пророк — мой в мире господин.
И Имам Шамиль спасал из плена,
Перед ним лишь согнуто колено…

CXCIV

Но к Устазам я вернусь опять.
Если нет его, шайтан — учитель
У такого. И не продолжать,
Мой сломался громкоговоритель.
Груб опять, я снова беспощаден?
И напором гнева многократен?
Есть лекарства лёгкие, признаю.
Их я в сказках детских наблюдаю.
Человек — красив, одет прилично,
Суперкар, свой остров у него,
Самолёт Фальконом из всего,
Что в мечтах находится обычно.
Смысла нет — и я не говорил.
Был он — мёртвый, но не я убил.

CXCV

Внешне он — живой. Но не ко мне.
У него поклонников хватает.
Только проиграл он в той войне,
Пулю в голову от Мрака получает.
Что с таким мне обсуждать, скажи?
Умер он давно, погиб во лжи.
А потом я должен оживить
Для того, чтоб снова дать убить?
Правду в жизни слушать не хотел,
Оживить могу того — кто не услышал,
Не успев — хотел, хоть сроком вышел,
Для таких Стрелою прилетел.
И тянуть не стану из болота
Тех, кому во мраке жить охота.

CXCVI

И Устазы руки умывают,
Если человек избрал свой путь.
Двери в сердце жёстко затворяют,
Сожаленья нету там ничуть.
Если Бог к такому охладел –
И Устаз в нём пользы не узрел.
Ад — большой. И места многим хватит,
Мышке ненасытной сыр в расплате.
Жёсткость в деле этом, всё ж, — нужна.
Панибратства в деле не признаю,
Хоть и мягкостью — всё копья заостряю,
Где дистанция для пользы быть должна.
Нам почёт и слава ни к чему,
Польза — делу, людям — по уму.

CXCVII

Мотылька спасти, конечно, можно.
Для того Устаз нам в мире нужен.
И ответ приходит односложно,
Повтореньем голос мой простужен.
Правду должен человек искать,
Сам пускай не знает — будет знать.
Хитростью и выгодой не жить,
И к такому Правда будет плыть.
Только сорт такой встречался редко.
Может, жестковато решето,
Может быть, опять сказал не то?..
Только пущена Стрела давно и метко…
Книгу Судеб тот переписал,
Кто, смирившись, спесь свою признал.

Общество Святого. Рабита — духовная связь

CXCVIII

Осторожен будь, когда ты смотришь,
Ведь обманчивая внешность у Святого.
И найдёшь не то, чего попросишь,
Их Господь — Аллах. И нет другого.
Кем его увидишь — то найдёшь.
Часть свою у Счастья так берёшь.
Если только знаешь, что Святой –
На экзамен ты попал и непростой.
Многие экзамены видал,
И экстерном золото бывает,
Мысль одна об этом восхищает, –
Но труднее в жизни не встречал.
Ни к чему отца Лахаба доброта –
Не Пророк был для него, а сирота.

CXCIX

В Йемене нашёл аль-Карани,
Что Увейс из племени Мурад.
Жил он с ним в одни и те же дни,
Но Спасителя лишь разглядел, и рад.
Хоть его ни разу не встречал,
Много лет он сердцем ожидал.
Рабита — такая, что Любовь,
Оживляет мертвечине кровь.
Увейсия имя получила
От него, и знает то народ.
Суфий там дорогою идёт
Непростой, где в духе только сила.
Баязид такой и Хамадани,
Шах Бахауддин в Узбекистане.

Ритм Корана Сам Аллаха меняет.
Не поэзия, конечно, то. Но всё же.
И хорей там с ямбом отдыхает.
И тягаться с ним — себе дороже.
Знаньем Бога от Святого дышит,
Пусть не каждый это и услышит.
Кровь Абу Ханифы — чистый яд,
Скорпион вкусил и был не рад.
Умер скорпион от яда вмиг.
Года два до смерти остаётся,
Здесь увидит Тариката солнце
Наш Имам, иначе бы погиб.
Так он говорил, меня спасая,
Здесь конец. Центурия Вторая.

CCI

И тем более — Святой, что чистый яд,
Он пары такие излучает.
Кровь там не нужна, нам говорят,
Книга знаньем твёрдо утверждает.
Потому опасен так контакт,
Нужен в деле этикет и такт.
Многие к Святым уже входили
С верой — и неверным выходили.
Сущность лишь усиливал Пророк.
Проявлялась суть у человека,
Мрак иль свет, пусть тягота иль нега.
И Святой нам суть сменить не мог.
Но без встречи с ним — нужна огласка:
Молоко в айран ведёт закваска.

CCII

Мир устроен так. Иного — нет.
То не я придумал скуки ради.
К свету чтоб прийти — нам нужен свет,
Мраком шёл «мечтающий» об Аде.
Хоть и не мечтал, да шёл туда.
Месяц дни недели и года.
С ним идущих я уже не трону
И привыкну к фьючерсному стону.
Биржи все и акции летят,
И стратегия атаки неудачна,
Хоть и рекламировалась смачно,
Да вот косточки в геенне не сгорят.
Оживляют вновь — придать мученью,
Так и вечность предана забвенью.

CCIII

И геенной не пугал народ,
Путь другой в том деле выбираю,
Остановку лишь назвал — вперёд,
Но транзитом к Раю призываю.
Ибо цель, не Рай — Аллах Один.
Тарикатом в деле победим.
И ноутбук — чтоб детям забавляться,
Можно и постарше наиграться.
Только создан был он для людей,
Чей удел от времени двузначен
И секундой будет обозначен,
Бизнесмен пусть, программист — скорей.
Тарикат не в Рай ведёт от Ада,
Он — трамплин, где Бог Один награда…

CCIV

Монотонность усыпляет мирно.
Сменой декорации займусь.
Постоять не выйдет в деле смирно,
Выше солнца Солнцем поднимусь.
Сколько слов уже употребил
В Ас-Сафи — и критик подзабыл.
Слаб я в этом деле, чтоб считать,
Надо будет пятницей верстать.
И в неделю пятниц будет семь.
Волк там есть, чтоб в лес не убежать.
Чем же мне гурмана ублажать?
Бить ли оземь иль бросать наземь?
Фантик к шоколадке подбираю,
Плитку на виду не оставляю.

CCV

Суть истории нам в деле здесь важна.
Информацию в тот фантик облачить,
И поэзия для этого нужна,
Да Хафиза чтоб повеселить.
И на Мастера смотреть всегда приятно,
Мудростью бессмертен безвозвратно…
Он — как бесконечность. Не достичь…
Сердце разбудить Аллаха Бич.
С ним тягаться глупо и смешно:
Курс простой из знанья излагаем,
Хоть и знанья непросты, признаем, –
Праведно что в мире, что грешно.
Соус блюда может быть любой,
И набор продуктов хоть простой.

CCVI

И стихами легче записать,
Способ тот давно проверен в деле.
Сам Он милует строкою нас, видать,
Проявить познанье Духа в теле.
Где рассказ о важном утомляет,
Слабостью своей душа зевает.
И уловки к делу подойдут,
К Цели той Путями приведут.
Мир устроен так, уже постфактум,
И смириться, и признать придётся.
Неприятель, может, улыбнётся.
Спишет Небо радость артефактом.
Терминов заморских соль вбирая,
Сахар попугаем грыз без чая.

CCVII

Образов Восточных мир — иной.
И, хотя я в нём не разобрался,
Родом был с Востока наш Герой,
Хоть до Магриба легко за век добрался.
Святости — широты все равны,
Коли есть там Истины сыны.
И меридиан любой подходит
В век любой и при любой погоде.
И хорей слогами хоть пестрит,
Ямб в газелях иногда находим,
Извинения при всём честном народе.
Ведь смиренного и Бог Сам наградит.
Стал высоким что-то пьедестал
Для того — кто не был, не слезал.

CCVIII

И нещадно Воду наливал строфой,
Стал Сохрабом, чтоб Огонь разжечь.
Но в итоге — шёл Тимур домой,
Где Железом ненависть прожечь.
Сам того пускай не понимал,
Может, строил иль крушил, ломал.
Грандиозность цели всё сражает,
В миттельшпиль дебюты превращает.
Дюжина Туменов — страшно очень.
Тем на свете много описать.
Даст Аллах, чтоб ложь всю раскромсать,
И поэзия в том деле между прочим.
Апология и Функция в разделах,
Где Индукцией закончится всё дело.

CCIX

Цель когда я вижу — веселей.
Страшно много, невообразимо?
Всё неважно. Так идти быстрей,
Быстрота и чёткость мной любима.
Темперамент в каждом деле свой.
Хоть уже и в старости седой,
Да глаза горят, чтоб двигать дело,
Пусть движенье трудно, неумело.
Спектр у задачи — грандиозен.
Ведь начинка у конфеты будет
Та, что сердце спящее разбудит, –
Маршалом солдат амбициозен.
Битвы той страшился я давно:
Хай-Диви — не старое кино.

CCX

Выхода же — нет. Осознавая,
Это всё, где темы всё трудней,
Дань Святым Суфизмом отдавая,
Где Пророк наш — стержень всех стержней.
Спорт для профи пусть не всяк признает,
Положенье дел не удручает.
За медалью кто в финал идёт,
В этом деле злато признаёт.
И о том в Аўтадах говорили,
Тяжело в бою — нужно уменье,
Потому теорией ученье,
Столб опорный дела там забили.
Да напомнить для себя придётся,
Так и сердце прорубью проснётся.

CCXI

Снова нить уходит между пальцев?
Видят всё стратеги стороной.
У пчелы, конечно, будет жальце,
Хоть и мёд товар там основной.
Обращением вниманья не привыкли
Дело делать, от людей отвыкли.
Видно, делу польза там сегментом,
Чтоб воспользоваться радостным моментом.
Надо слов побольше разных вспомнить,
Сколько ж слов из Словаря я знаю?
Может быть, на старость посчитаю.
Да словами строфы не заполнить.
Содержанье строфы заполняло,
Служба Неба не меня склоняла…

CCXII

Делом Служба неба занималась.
К Ас-Сафи — прямое отношенье
Будет там, пусть много дел осталось,
Пусть не то для всех произношенье.
Как гурману не потрафить сразу,
Затянуть деленьем интерфазу?
Но течёт река сама собой,
Каплей свежей стану в речке той.
Свежесть — дефицитна под Луною.
И свежо нечасто здесь бывает,
Где отсутствие её всё удручает,
И известно это нам с тобою.
Как же ты собрался говорить
Долго так и свежесть сохранить?..

CCXIII

Размышленья в деле помогают,
В темах сложных нужен перерыв.
Ни о чём что речи — расслабляют,
Виден — Океан, гора, обрыв.
Если кто-то крейсер быстроходный,
Субмариной сто узлов подводной –
То таким, конечно, скукота.
Та ли публика или она не та?
Мне ли знать, что Мададом гонимый,
Я — простых обычных дел не мастер.
Триллер, фэнтези, дорама и блокбастер.
Публика сейчас — народ ранимый.
Всё дискретно квантами исходит,
Размышленье место так находит.

CCXIV

Можно десять раз подряд и половину
Всё напомнить, указать, сказать.
Чтобы только выявить причину,
Вектор нужен в деле ускорять.
Направление движенья всё решает,
Модуль здесь, конечно, помогает.
Только альфой вектор здесь идёт,
Бетой — модуль, и своё возьмёт.
Если двигался, куда совсем не надо,
И пускай коробка скоростей
С наворотами цилиндров, лопастей –
Всё одно, неведома отрада.
Перекрёстками народ сейчас застрял,
И Святой надежду в деле дал…

CCXV

Если знал — где Правда, пусть не шёл,
Признавая дело без остатка.
Делу был не враг, хоть не орёл,
Не пчелой пускай и пусть без взятка.
Но сейчас Суфизм — наотрицали,
Модой дело движется к печали.
Отрицание — к неверию ведёт,
Кто ступил туда — уже дойдёт.
«Юзаккихим» там шутить не будет,
Ведь неверием за букву наказали,
Шесть тех букв уж не простят, едва ли.
Караваном оппонент прибудет.
Место назначения — известно.
Что геенной звать, пусть и не лестно.

CCXVI

Жёстко правдой грани различить,
Недомолвками уже по горло сыты.
Время разное — не мне людей учить,
Раз Яъджудж с Маъджуджем не разбиты.
И Иса с Махди коль не пришли,
Мысли дело снова увели.
Апологией силён как никогда,
Помогают в деле том года.
Терапия процветает складно,
Дело делает своё, я понимаю,
И хотя эффект не наблюдаю,
Хирургией чтобы неповадно.
Два Хирурга к нам с Небес идут,
Терапии время вышло тут.

CCXVII

Их приход уже не за горами.
И Дадджал-Антихрист на подходе.
К Суфиям вернёмся снова с Вами,
Пусть не пикниками на природе.
Большинство Путём идущих — гибнет.
И Великим тезис тот возникнет.
И причин хоть видится и две,
Главной там — не каша на воде…
Противление Святому и любовь,
Что сильнее в сердце том к другому,
Лишь Аллах с Пророком будут к Дому.
Остальным — подпортишь делу кровь.
И Святых на свете будет много,
Для меня — лишь мой. Моя дорога.

CCXVIII

Главное, не молоком что каша,
Что — не верит сердцем тот мурид.
Потому печальна песня наша,
Доступ дьяволу к таким всегда открыт.
Он в Святого качества не верит,
И сомнением опять и вновь проверит.
Есть иль Мрак, иль Свет — другого нет.
Океан — не двигатель, багет.
Но пути назад там не бывает,
Битва коль идёт — не жди пощады,
Дьявол в плен уж не возьмёт. Не рады?
Потому никто не приглашает.
Жёсткостью известен Накшбандиец,
Отшивает всех как кровопиец.

CCXIX

Если только свой — тогда дойдёт,
И годами ждали раньше, знаю…
Посторонний же — легко уйдёт,
Быть хоть посторонним не мечтаю.
Но другие есть Пути — милей,
Примут там попроще и быстрей.
Есть такие — сразу принимают,
В мире Шазилией называют.
Но пришедшим — выхода уж нет.
С эгом Битва — никого не звали.
Кто ушёл — гяурами назвали,
Пусть не этот — и другой есть свет.
Потому — подумай хорошенько,
Чтоб за шапкой не своей не бегал Сенька.

CCXX

И с Исламом песня, вроде, та.
Всех желающих к нему легко зовут.
Квинтэссенция вопроса здесь проста –
Настоящий коль Ислам был тут.
Не мечты пустые, суррогат –
Именно такому мир и рад.
Настоящий же Ислам — всё оживляет,
Ну и кто такое в мире наблюдает?..
Королевой красоты пленён
Будет каждый — это точно знаю.
Потому шпионом называю
Кто ушёл, хоть был и обращён.
В век иной такого убивали,
Хоть сейчас порядки мягче стали.

CCXXI

Аллегория с Путём, увы, понятна.
Кто ушёл — тот был убит духовно.
Песня та для многих неприятна,
Хоть и высказано было многословно.
Только должно в деле правду знать,
Недомолвками лишь дело убивать.
Недомолвка мудростью бывает
Коль не ложь и делу не мешает.
Мудрость с хитростью народ не различал,
Мудрость — польза людям без вреда.
Хитрость — лишь себе, другим — беда.
Потому и карандашик взял.
Всё не масленица не коту ни к месту,
Лишь красавицу я выберу невесту.

CCXXII

Если просто в Рай — Святого хватит,
Признавать его, не враждовать.
Не корил я склонного к зарплате,
Буду дальше дело продолжать.
На Талхис теперь заход второй,
Сейфулла-Кади, Велик Святой,
Говорит — Аллах Всевышний коль жалеет,
В сердце так рабу внушить сумеет:
Пожелать и встать на Правды Путь.
И шайтана то желанье жжёт,
Что мурид взгляд Шейха обретёт,
Благосклонный взгляд — вот дела суть.
Если ж, человек то обретает,
То шайтан в огне тотчас сгорает.

CCXXIII

И Мухаммад аль-Бакри сказал,
В подтвержденье сказанного выше,
Если только то шайтан узнал, –
Был нам Кутб Мастур уж выше крыши –
Если к Шейху человек идёт,
Драгоценность Мира там найдёт.
Воинство своё шайтан направит,
Завистью и ненавистью в сплаве.
Истину не хочет чтоб вкусили,
Человеком был шайтан низвергнут,
Люцифером в дьяволы отвергнут,
Хочет он — чтоб люди всё забыли.
Неизвестен мне исход в войне,
Счёт какой — не видно на стене…

CCXXIV

Лицезренье мыслью мы признали,
Сущность духа — рухания здесь,
Это действо Рабитой назвали,
Много этажей в том деле есть.
И Духовной Сущностью коль связан
Со Святым — шайтану путь заказан…
А Святой — он постоянно с Богом,
Будешь ты там рядом за Порогом…
Видов шесть у Рабиты мы знаем,
Нужен Мастер делу обучить,
Практика нужна и ею быть.
Потому и речь не углубляем.
Путь кратчайший нужен до Аллаха?
Рабита. Коли твоя папаха.

Оживление

CCXXV

И в хадисе нам Пророк сказал:
«Бога есть рабы, их взгляд один
Счастья человеку столько дал,
Что не омрачится в жизнь». Благодарим
Мы Аллаха за Его Щедроты,
Море бесконечное заботы.
Взяли Рабиту мы Зикра посильней
До конца своих подлунных дней.
Свет Аллаха — на лице Святого.
Гъариф светом Бога наделён…
Видишь? Покорился? — Оживлён.
Можно и пожить, достичь такого.
Это — если ты его увидишь.
Если он узрит тебя — то не опишешь…

CCXXVI

Потому Асхабов превзойти
Невозможно. Как бы не старался…
Лик Пророка видели они,
Свет такой не всем всегда давался.
У мурида с Шейхом будет то же,
Приближённо-отдалённо всё же.
Взгляд один на Шейха наделяет –
Тыщу лет молитвы обгоняет.
Это взгляд духовный или в жизни.
Пусть не всем то надо, обойдутся,
Но и Счастьем наделённые найдутся,
Хоть народ сейчас, увы, капризный.
И о Сухбе разговор давно грядёт,
Только избранный для Счастья то поймёт.

CCXXVII

Снова Шейх Умар Сухраварди,
Книга есть Ауариф уль-Магъариф.
Он — эпоним братства и Пути,
Что Познавший Бога, значит, Гъариф.
И совсем забыл сказать я ране,
Чтобы знали все и мусульмане:
Тот мертвец — кто в мир сей погрузился,
Очищеньем сердца Путь открылся.
Оживленьем это назовём,
К Богу обращается посредством
Технологии Суфизма, будет средством.
Потому и к Богу призовём.
Сухраварди в деле был светилом,
Освятится ввек его могила.

CCXXVIII

Сухба праведным — воздействием владеет,
Дружба же с любовью всё усилят
И привяжут к ним. Уразумеет
Человек всю мощь — что есть Сильсиля.
В вольном изложеньи привожу
Текст из книги. Далее скажу,
Шейх Умар там, видно, улыбнулся,
Отчего-то вдруг весь драйв проснулся.
С братом встреча — даст свои плоды,
И общеньем — сторона влияет,
Сильный правилом своим определяет.
Даже взглядом на него уже бодры.
Взгляд на образы влияет на характер
У смотрящего. Такой у нас адаптер.

CCXXIX

Долго коль смотрел кто был в печали –
Сердце грустью и себе заполнишь.
Радость наблюдал? Уже сказали,
Что от радости ты мало что и вспомнишь.
Если взгляд твой и тебе не помогает,
То и слово от него не окрыляет.
Дикого верблюда с укрощённым
Вместе помещаем мы в загоны.
Вместе быть — и действует на всё.
Пусть животное, растенье, неживое, –
Бога правило одно, оно такое.
Сильный там опять берёт своё.
Рядом с мертвечиной пропадают
И вода, и воздух. Люди знают.

CCXXX

Сорнякам не место на посеве,
Потому прополкою и занят.
Сказано Святым совсем не в гневе,
Горизонты знания нас манят.
В душах же тех благостных людей
То влиянье будет посильней.
И Инсаном человека звали –
Чувства привыкания связали.
Ко всему — хорошему, плохому.
И усилится оно ещё к тому же,
Такова Любовь. Так почему же
В мире этом места нет иному?
Дружба и общение — раскроют
Поры Духа, знанием накроют.

CCXXXI

И цитату здесь мы прерываем.
Так общение с людьми преображает,
С добрыми общаясь — открываем
Мы в себе добро, что побеждает.
Но с плохим кто там общался будет
Вскоре сам уж плох, туда прибудет.
Нет, не сразу. Тихо, постепенно.
Безвозвратно только, непременно.
Буду я с хорошим. Хоть плохой
Сам я по натуре, так уж вышло.
Но Закон Небес совсем не дышло.
Праведностью и дышу одной.
И Пророк наш людям говорил:
«Человек лишь с тем — кого любил».

CCXXXII

Вида три сподвижников мы видим.
Первый — любит, следует и верен.
И такого вовсе не обидим,
Что Страданьем на Пути проверен.
Вид второй пришёл за баракатом,
Не любя и следуя накатом.
Пользу, всё одно, такой получит.
Третий вид изрядно нас помучит,
Что пришёл Святым-щитом прикрыться.
Чтоб молва побольше разнеслась
И его лихая понеслась,
В гневе Бога чтобы укрепиться.
Третий тот — давно желал плохое,
Может, удивительно такое…

CCXXXIII

Чистотой кто сблизится — узнает,
Будет он ведом опорой в них,
И опеку над собой признает,
В общем, — счастлив у такого стих.
Кто искал прибежища — укроют,
Любящего их — слезой умоют.
И на Путь Достойнейший наставят,
Благодать свою ему отправят.
Хирку коль надели на него –
Цепь преемственности, то есть Тарикат,
Так об этом книги говорят, –
Доведут и до Познания Его…
Так введут в свой круг. Не векселя.
Служит в этом деле Сильсиля.

CCXXXIV

Каждый человек нуждался в высшем,
У Аўтад в Актабах есть нужда,
И Абдал Аўтадами услышим,
Праведных — в Абдалах, так всегда.
И неведающий в праведных нуждался.
И мурид так к Шейху привязался.
Держится за Нисбу мёртвой хваткой,
Духа связь, помечена заплаткой.
Пусть и не знаком пока он с ним,
Но Аллах уведомит Святого,
В помыслы войдёт он их — готово.
Стал одним из них теперь за сим.
Лишь Любовь и Искренность решали,
Выйдя позже всех — всех обогнали…

Ас-Сафи: почему окталогия (самания, восьмерица) и такая объёмная?..

CCXXXV

Полтораста или двести двадцать
Тысяч строк Бхарата сыновей.
И умножить в два, хоть не пятнадцать, –
Вьяса, что кыргызов, подлинней:
Что Манас — сверх полумиллиона,
Хоть в четыре сотни оборона.
Три десятка — Троя, Одиссей,
Грек Гомер трудился много дней.
Мы же начинали Посещеньем,
Чтоб узнал народ всю правду края,
Падчерица власти где младая,
Что История, приходит проясненьем.
Тысяч в семь там строчек уложились,
Да в Аллаха План не поместились…

CCXXXVI

Плана Бога я тогда не ведал –
Сотня, двадцать и ещё четыре
Тысяч бейтов. Жил и спал, обедал,
Может, не по мне все эти гири?
Сод летит, не зная Апологий,
Функция там избежит трилогий.
В окталогии, Аллах Айтса, войдёт
Ас-Сафи — Индукцией добьёт.
Тем на Свете много. Что ж, признаю.
И одна другой поинтересней,
Средь людей пускай она безвестней,
Бейты — в Альфы, Легионы с краю.
И везде — Сквозное Исчисленье,
Есть инжир. Наварим же варенья.

CCXXXVII

Бейт — четыре, а в газелях — две
То строки. Двустишьем не писали.
Да, вот так. И вновь скажу тебе –
Будет что узнаю я едва ли.
Строк в четырнадцать известною строфой
Я писать не думал — План иной.
Хоть сонетом то не называю,
Так себе границы расширяю.
Шпица семь медалей знал народ.
Фелпс — квартетом двадцать два из злата,
Всем статистикам назло. Вот так, ребята.
Повезёт тому — кто сам везёт.
Зависть в сердце Бог искоренил,
Пожалел. Ведь я ленивым был.

CCXXXVIII

Там язычество воспето в сотни строк,
Тысячами сзади посчитаем.
В нашем деле — лишь Аллах, Пророк,
Ас-Сафи, как можем, расширяем.
Хоть не числами, а сущностью сильны.
В мире — математики сыны,
И для них процесс подсчёта ясен,
Лирикам пускай и безопасен.
Граней — много. Только мир — один.
На войне, за правду, в сердце смелом –
Много у клинка работы делом.
Лишь Аллах твореньям Господин.
В силу слабости своей, пусть неумело –
Есть Аллах, Пророк. — Вот наше дело.

CCXXXIX

Рифмы много разной ожидают,
Где до ожиданий дела нет.
Бесталанностью, наверное, склоняют,
Знает мнимый всё апологет.
И ножом насквозь проходит строчка.
Стада — нет. Ведь в деле — одиночка.
Знать давно не хочет ничего,
В Ас-Сафи добьётся своего.
Ось координат пересеклась.
Жизнь закончится и всё пустое сгинет,
Не останется и славы той в помине.
Наша же — с Аллахом началась.
Если Он Один всегда доволен,
Критик говорить любое волен.

CCXL

И изысков у поэзии опять –
Изощряться долго, нудно, мрачно.
Стар уже в такое я играть,
Молодость провёл пусть неудачно.
И равняться на кого-то вновь –
Есть Хафиз, газелями любовь.
Да строфа Европе попонятней
И четырнадцать из строчек позанятней.
Можно паузы брать, передохнуть,
Потому вошёл во вкус отменный,
Хоть не функцией, где модуль переменный,
Долго очень собирался в Путь.
До мечты моей — ещё добраться,
В Небо Содом надо разогнаться…

CCXLI

И Седьмая Книга здесь главой
Скоро завершиться очень хочет.
Сердцем кто идёт, не головой,
Мало расписанием хлопочет.
Вольный стих за Волей полетел,
Пусть не я опять того хотел.
Ас-Сафи пугает глубиной?..
Викингами, руникой, Струной,
Что в Теории последней написали?
Записи навряд у изголовья
Здесь найдут ценители сословья.
Жанром новым мы не открывали.
И задачу Ас-Сафи — не знаю,
Хоть Самания её и называю.

CCXLII

Может, там сказал кто в адрес Бога,
Разогнал Титаник свой на льдину.
Айсбергов у Океана много,
Я же в деле выбрал субмарину.
Так за жемчугом сподручнее нырять,
Но не Немо, я скажу, чтобы восстать.
И романтики для юных здесь хватает,
Пусть, Сакрадеми не впечатляет.
И таких к Хафизу направляю,
Где тюрчанку ты найдёшь всегда в каба,
Красотой безмерной что права,
И в Ширазе уж не заплутаю.
Но в Тебриз приехать мне придётся,
Мало времени для дела остаётся…

CCXLIII

Мне хватало в деле Посещенья.
Было дело так, скажу, вначале.
Да газель-инжир — вкусней варенья,
С Неба Планом мне уже прислали.
Рубаи Шатрами позже ставил,
Здесь Аллах не одного оставил.
И в Ахраме пирамиды все залил,
В двух словах не скажешь — Щедрым был…
И Весна пришла стихом прекрасным,
Романтической строкою непонятной,
Математики поклоннику занятной,
Городом Любви придя негласным.
Но в него Аллах не всех пускает,
Так история те бейты опускает.

CCXLIV

И Сакрадеми пришла нежданно,
Где газели море заштормило.
Высказался более пространно,
Да в Любви из Вечности вся Сила.
Да — в Суфизме Тема Основная,
Раз так в эго вбуривался с края.
Величинами Имама Два дойдут,
Многое во многом разгребут.
Торопиться незачем, наверно.
Жизнь у мира вышла на прямую,
Где толпа пошла напропалую,
Энтропия ход свой знает верно.
Хоть я с беспорядком не дружил,
Больцман ту константу заслужил.

CCXLV

И теперь Султаны, что Четыре.
Аналогия здесь общая, понятна.
Где начало — точкою в пунктире,
И судьба пряма и не превратна.
Много интересного расскажем.
Интерес сейчас, быть может, странный,
Есть Читатель, что Обетованный.
Для такого разгоняю Сод,
Бог поможет, Фикх Познаньем строчим,
Что трамплин для Сода, между прочим,
Ищущий там многое найдёт.
Писарь сам нашёл уже немало,
Милость Неба — многое прислало.

CCXLVI

Темп уже под Новый Год спокойный.
Снега нет ещё, пока не видно.
И октябрь ждёт нас сверхдостойный
Ашурою в радость, не обидно.
И Сакина в деле помогает,
Слабостью кто слаб — приободряет.
Понимаешь — мир земной как сказка,
Что капкан, уловка и указка.
Коль дошло дыхание Святого –
Силы вмиг откуда-то приходят,
Нервы успокою все, не взводят.
Чудо Духа стоило большого.
Счастье то не даст Бог омрачить,
Коли смог Святого полюбить.

CCXLVII

Цель у жизни — как таких найти,
Хоть они всегда тебя находят.
И дойти помогут на Пути,
И к самим себе тебя приводят.
Дух его притянет — и найдёшь,
Гравитацию такую не поймёшь.
Там пространство/время не такое,
Легче-проще всё, скажу, не скрою.
Лишь бы ты нуждался изначально.
Остальное — сделают они,
Было раньше так и в наши дни,
Да нуждался мало кто, печально…
Раньше «сто — один» так счёт считали,
А теперь и тысячу назвали…

CCXLVIII

Ас-Сафи свою задачу знает,
Хоть я с ней пока и не знаком.
Горизонты знания взрывает,
Всё определит Его Закон.
И задача трудной показалась,
Хоть совсем не малость там осталась.
Я-то думал Фикх в конце придёт,
Только Содом в Небо сокол — взлёт.
Легионов Двадцать Восемь будет?
Десять тысяч строф? Уже немало…
Дальше же история молчала,
Подсчитав, что было, будет — вкупе.
Апология приходит с опозданьем?
Функция с Индукцией признаньем.

CCXLIX

И хотя опять не понимаю
Многого — размеры сотрясают.
Бейты лихорадочно считаю?
Пусть трясутся те, кто посчитают.
Для удобства свой веду я счёт,
И полегче дело так идёт.
Хоть Госплан на Небе прописался,
Писарь на Земле обосновался.
И жалеть не хочет ни о чём.
Дело он своё — хоть плохо — знает,
Каллиграфией немногих напугает,
Мне зачем? Я — малый водоём.
Место я своё давно искал,
Много тысяч строчек записал…

CCL

И подсчёт идёт без остановки,
Хоть народ и гибнет за металл.
Кое-кто не поддаётся ковке,
Был он тем — кем будет и кем стал.
Философий тех не признавая,
И Религией до Цели достигая.
Мне транскрипции философов зачем?
Есть Пророк, Святой. И хватит всем.
Если же кому-то не хватает:
Нужен только свой велосипед,
Пораженье слаще там побед,
То такому — умный уступает.
Смысла спорить там, увы, не вижу.
В деле этом не ценили грыжу.

CCLI

Спорщиков же на земле хватало.
Я устал от споров, постарел.
Видел на веку таких немало,
Ставил на себя кто самострел.
И другого в жизни — не увидишь,
Хоть простишь его и не обидишь.
Только сущность спорщика взяла
Там своё, налево увела.
Право видеть спором не хотелось.
И жирафа сделать бегемотом
Не получится и всем честным болотом,
И пускай там всё вокруг вертелось.
Трансформацию одну я понимаю –
Эго в Ангела Суфизмом превращаю.

CCLII

В деле нужен там всегда Святой.
Хоть и строчки льются гладко, складно.
Много есть куплетов в песне той,
Нервных сил натратишь ты затратно.
Рифма пользой дела оживёт,
И пускай для многих — сумасброд,
Сумасброды — в гений утопали,
Их глупцы не раз, не два «спасали».
Гений — далеко. Не претендую.
Сумасбродом, может, не считают,
Улыбаются в лицо, вдали кивают,
Небо всё расчистит зачастую.
И спасибо Небу говорю,
Плохо зная, но — благодарю…

CCLIII

Небо ход Земли определит,
Кто не знал — пометку может сделать.
И Стрела Хайдарова летит,
Хочет кто перегонками бегать.
И фильтрация народы ожидает,
Суть опять ход дела выявляет.
Кто кем был — проявится лишь тем,
Ход — один, хоть много в мире тем.
Схемой в рифму я не попадаю,
Замечтался, видимо, опять,
Мададом легко мне сочинять
И писать о том, чего не знаю.
Диктор сводку метео читал,
Хоть циклоны никогда не знал.

CCLIV

Практикой теорий не разбавить,
Практика — ленивого причал.
Докторской за знаньем приударить?
Скука лекций — я уж отскучал.
Теоретик знает всё по полкам,
Дела он знаток, что скажет с толком.
Я же пекаря простого полюбил,
С детства знанья выпечкой запил.
И на глаз, на взгляд определяет,
Был когда-то тоже подмастерье,
Мастером впитал печи поверье,
Детям в радость он в торты играет.
Знания на кухне получали,
Академий скуки не признали.

CCLV

Абу Бакр и Али, Усман
И Умар — все практикой достигнут.
Где карт-бланш им полный будет дан,
Память о себе в сердцах воздвигнут.
И дипломов нет там и оценок.
Кембридж с Гарвардом уходят за бесценок,
И Сорбонну с Оксфордом добавим,
Эго трансформацией разбавим.
И полмира знаньем покорили?
Нет. Не знаньем. Воплощеньем Знанья.
В мире не найдёшь тому признанья,
Виртуальным миром и дожили.
Только там у них Супергерой,
Мы же — на земле хотим с тобой…

CCLVI

Виртуально сказки прирастали.
Совершенство — только там. Ну, что же.
И с Криптона, вроде, прилетали,
Коль своих мы воспитать «не можем».
Кто сказал — не можем? Коль не знал
Ты такого — сам и проиграл.
Только выигрыш в деле я признаю,
Хоть транзитом в деле надо к Раю.
Суперсила? Мёртвых оживить
Мог Иса и Накшбанди так может,
Абдуль-Кадир в деле нам поможет,
Много есть чудес, чтоб отцедить.
Чудеса Святых ещё опишем,
А пока мы в деле дальше движем.

CCLVII

И намереньем опять своим займёмся.
Пусть оно плодом Любви бывает,
Нету древа — значит, перебьёмся,
Древо той Любви кто наблюдает?
Как же в Сад тот к Дереву пройти,
Кто покажет Картою Пути?
И созвездие Дракона в деле нужно,
Север полушарием окружно?
Нужен только тот — кто там бывал,
Бог его вернул сюда с задачей
Привести — кто ищет. А иначе
Я его Святым бы не назвал.
Глянь в Талхис Хасана-афанди
И Главу, что Первая, прочти.

…
CCLVIII

Есть — Аўтад, Имамы были.
Долгим путь от них казался.
Хоть и много позабыли,
Раб как мог тогда старался.
………………………………
………………………………
………………………………
………………………………
Слабым был всегда в стараньях,
Что известно — не сокроешь,
/ 11 200 / Сажу хоть легко отмоешь,
Утопающий в мечтаньях.
Начиная между прочим,
Хумс у дела здесь окончен.