– Ничего мне не надо, — буркнула девочка, отворачиваясь от брата.

Дима смотрел сверху вниз на золотой пучок волос, заколотый шпильками с переливающимися каменными цветками. Сжавшаяся от холода худенькая фигура младшей сестры казалась особенно уязвимой. 

Троллейбусные провода сотрясались от ветра, в непогоду по ним нельзя было понять, как скоро подойдет транспорт. Дима махнул первой вынырнувшей из-за угла маршрутке. Тряхнув Аню за куртку, он кивнул головой на остановившуюся Газель.

— Поехали. — Парень дернул ручку в сторону, и подтолкнул сестру вперед. Внутри оказалось забито, и девочка ушла к дальним сидениям. Заскочив следом, Бойко передал две юбилейные монеты за проезд и остался высматривать дорогу на нижней ступеньке.

***

“Я дошла”, — отписалась сестра. Дима высадил ее на остановке у школьной аллеи, тогда ливень сменился на морось. Аня, искаженная недовольством, пренебрежительно впихнула скомканную ветровку в руки брата перед выходом: “Забирай! Я не пойду в этом в школу”.

Дима выскочил из маршрутки в центре, до места назначения ему оставалось несколько кварталов. Натянув на себя сырую куртку, он направился быстрыми шагами прямо по тротуару. Вскоре дождь совсем прекратился, пусть грозные тучи все еще нависали над городом. На улице стало по-осеннему прохладно, дрожь пробрала парня волной и он поежился. Местами ветер сорвал ветки и зеленую листву, усыпав ими дороги. Дима засунул руки поглубже в карманы и вжал голову в плечи. Спортивными шагами он рванул по мокрому асфальту, прыжками перемахивая через лужи на тротуарах.

Автостанция представляла собой открытую площадку для парковки и небольшое одноэтажное здание с декоративными пилястрами дореволюционной постройки, выкрашенное в желто-белые цвета. Внутри располагался зал ожидания с рядами металлических сидений, несколько окошек ларьков, одни из которых предлагали перекусить, а другие развлечь в ожидании транспорта.

– Зонт для слабаков? – Поинтересовался Кира, заметив знакомую фигуру в трениках. Он стоял с кофейным стаканчиком из автомата и наблюдал за входящими, пока Слава и Артем боролись в игру большими пальцами. 

— Типа того, — коротко бросил Дима, рухнув на металлическую скамью. Черная спортивная сумка Шварца лежала на соседнем сидении, сам он увлекся игрой. – Ты готов?

— А есть к чему? – Он успешно захватил палец Артема у основания, плотно прижав к кулаку. — Это просто тренировка.

— Не хочу больше играть, рука уже синяя от твоей хватки, — воскликнул Волков, и Слава расцепил пальцы. Артем встряхнул занывшую от напряжения и увечий руку.

Шварц обернулся к Бойко, замечая играющие желваки и рассеянный взгляд в сторону. 

— Думай об этом, как о разминке. Маловероятно, что нас выпустят на арену даже в качестве груши для битья.

— Меня это не парит, чем быстрее выпустят, тем лучше. — В голосе Димы Слава уловил встревоженность. Такое настроение совершенно не подходило для назначенной им встречи. 

— Что-то случилось? — Поинтересовался Шварц, всматриваясь в профиль друга, но тот лишь мотнул головой, отказываясь откровенничать. Бойко не стремился излить душу первым, но вчера он вспылил и Слава мог только догадываться об очередных финансовых трудностях в семье. Напоминать о готовности помочь Шварц не стал, его друг и так это знает. Проблема стояла только в его неспособности попросить о помощи.