— Спасибо, — хриплым голосом отозвался Кира. 

Волков подал парню вилку, но тот отрицательно мотнул головой. Цеев начал растирать заспанное лицо. При ярком солнечном свете он казался крайне очаровательным. Артем бы про него сказал, что хорош, пока спит зубами (и ногами) к стенке.

— Не хочу. На завтрак мама готовит кашу: манная, овсяная с сухофруктами, овсяная с яйцом и сыром, кукурузная с тыквой, рисовая, гречневая, ариса… — Кира старательно объяснял отсутствие аппетита, пока его не прервал Артем.

— Остановись, мы поняли из чего ты состоишь. – Слабо улыбнувшись, он был даже рад разделить остатки с Димой.

— Сегодня на тренировку? – Поинтересовался Бойко, звучно отхлебывая чай.

— Да, поедем только мы с тобой. – Ответил Шварц, дожевав гренку. Он обратился к Артему, доедавшему остатки салата. – Чем займешься?

— Я его заберу, — твердо заявил Кира, перехватывая чашку чая сверху. Волков не успел ни согласиться, ни возразить с набитым ртом. – Вчера ты умудрился заснуть еще до десяти, придется вводить тебя в курс дела. — Бодрясь с каждой минутой, взгляд Цеева менялся с рассеянного на цепкий. – Алиса говорила тебе про ставки, так?

— Без подробностей.

— Ну, — Кира чуть похмурился и сделал глоток безвкусного чая. — У нее появилась идея заработать. И это можно протолкнуть, надо только найти того, кто бы этим занялся. Идею надо загнать рефери, но нужен посредник — о нас не должны знать. На этих разборках можно сделать деньги, если мы заранее обсудим хотя бы половину исходов. — Кира отпил еще немного, явно не испытывая удовольствия от напитка. — Есть несколько очевидных вариантов в качестве судей. Это может быть Влад — босс седьмой, ты его видел. Он нормальный пацан, у него есть принципы. Тимур Багратионов — его казначей, превосходный посредник при любом раскладе, но… — Кира поморщился, а Слава усмехнулся. — Ты может его помнишь, мы иногда пересекались во дворах. — Артем отрицательно мотнул головой. — Короче, мы… я. Сначала думал, что он жулик… мне никогда не удавалось его обыграть в карты. Каждый раз готовился его подловить в игре, но не находил за что зацепиться. Потом Шварц объяснил — он запоминает все выброшенные карты. Чтоб ты понимал, мы играли колодой из пятидесяти двух карт. И он не просто их запоминал, он знал, когда ты начнешь рисковать козырными и сливал всех перед финишной прямой, заваливая неудобной мелочью. А в шахматы…