Безграничная пустота окружает меня. Куда ни посмотри – везде темнота, одновременно пугающая и завораживающая, сколько ни прислушивайся – лишь тишина, пронзающая моё обременяющее тело насквозь. Хочется убежать отсюда далеко-далеко, туда, где я буду чувствовать себя умиротворенным и безграничным, – без целей, без барьеров, без всего того, что делало меня жалкой и никому не нужной тварью дрожащей. Но мой разум ограничен неведением, скудоумием, покрыт густой пеленой страха перед неизвестным. Я в ржавых кандалах своих господ, кто называют себя моралью, нравственностью и даже божеством. Они неоднократно шепчут что-то мне на ухо, что-то приятное и сладострастное, что воспримется мной как неоспоримая истина, которую никак нельзя поставить под сомнение. И нет, к сожалению, возможности открыть завесу этой тайны, – уже слишком поздно. Стена поставлена, а разум поддерживает её всеми силами, дабы та не рухнула и не открыла ему всю ту ужасающую правду, скрывающейся по другую сторону мироздания, ибо она сведёт человека с ума, введёт в истерику, вызовет в нём апатию, собьёт с пути, и после вся суть его существования будет заключаться только в скитании одним-одинёшеньким по странной и неуправляемой длани бесконечности и вечности, так легко играющей нашими судьбами. Щелчок! И ты уже падаешь в глубокую бездну небытия, в тот же момент слыша чей-то оглушающий смех, пропитанного таким безразличием и бездушьем, что он вводит тебя в отчаяние и заставляет думать, что твоя жизнь была лишь всего-навсего шуткой, комедией, спланированной до мельчайших деталей: события, поступки, проигрыши, успехи, расставания, знакомства – всё это было заложено в семени, в котором в свою очередь заключались частицы матери и отца, а также и неизведанная третья, никому неподвластная, чья воля также случайна, как слияние мужских и женских половых клеток. Всё есть случайность! Мы никто! Мы лишь крупинки, как и другие планеты и звёзды, которые медленно и бесцельно продолжают плыть по вращающейся спирали Млечного пути, пока та окончательно не остановится и не сольётся с куда большей Андромедой, образуя новую галактику таких колоссальных размеров, что для нашего сознания это является невообразимым. А может надо действительно просто жить? Плыть по течению и ни о чём не думать? Это было бы прекрасно! Однако уже с самого рождения всех нас поразила ужасная и беспощадная болезнь. И имя ей – разум.
Неожиданно происходит вспышка, и в глаза бьют резкие блики. Всё перемешивается и подвергается небрежному размытию, точно капля упала в воду и взбудоражило её; тёмное перетекает в светлое, а то в свою очередь образует разноцветные извивающиеся, как змеи, струи, которые множатся, делятся и перетекают в друг друга, формируя самые разные геометрические формы, от шаров до шестиугольных параллелепипедов. Моя фантазия пытается выделить хоть что-то осмысленное из этой несуразицы, создать контур и дать какое-либо определение или термин. Но дёргающиеся, кружащие и иногда лопающиеся фигуры скорее вводят в ещё больший ступор. Самый настоящий калейдоскоп!
Однако скоро глаза начинают привыкать к смене цветов, размытие рассеивается, и передо мной простирается теперь белое ничего. Стало так ярко, что пришлось даже зажмуриться, однако это и несильно мне помогло. Ни единого звука, ни единого движения, – я совсем один. Лишь мимолётом виднеются ещё более блистательные свечения, похожие на звёзды. Они плавно перемещаются по тягучему зелёному искристому течению, переливаясь всеми цветами радуги. Их лучи почти сжигают моё тело, хотя они порой и стараются моментами раззадорить меня своими солнечными зайчиками, бегающими и прыгающими с одной волны на другую. Я весь покрылся потом, мне трудно дышать. Хочу сделать глубокий вдох, но будто что-то тяжёлое сдавливает мои лёгкие. Не могу сдвинуться с места, даже пошевелить руками и ногами. Тогда я решаю повернуть голову вправо, дабы посмотреть, что не так. И тут я вижу, что моя рука и нога присоединены к чужим руке и ноге. Та же ситуацию и с моими левыми конечностями. Я лишь единица, маленькая часть чего-то огромного, как и все остальные. От этого не убежать, не скрыться, сколько бы мы себя не обманывали. Наш удел – страдание. Болезнь окончательно поглотила нас, – она уже неизлечима, – её корни ушли в глубь мозга каждого и сформировали там свою систему речи и мышления, которую мы считаем вехой эволюции и называем настоящим чудом природы. А так ли это на самом деле? Может быть это самое настоящее проклятие?
