Сухой кивок становится ей ответом.

— Я тебя понял.

Он проходит мимо, специально задевая Эдит крепким плечом и распаляя её горькую ненависть к самой себе.

Она не чувствует облегчения. Её всю трясёт, а желудок сворачивается в тугой клубок в районе солнечного сплетения. Ей хочется кричать.

В комнате остается Паркер и умертвляющее её одиночество.

***

Эдит не чувствует себя живой.

Глупая песня Бритни Спирс режет уши, от чего девушка презрительно морщится и говорит щебечущей о «великой драме» Элис, что отлучится в уборную, оставляя её в компании красивых парней из колледжа, приехавших в город на каникулы. Схватив со стола выдохшуюся (словно саму Паркер) колу с ромом, Эдит плутает по многочисленным комнатам, то и дело, наталкиваясь на милующиеся парочки, от которых попросту начинает тошнить. Пустая спальня становится для рыжеволосой оазисом спокойствия, и она без зазрения совести заваливается на кровать прямо в обуви – её туфли во много раз чище тех людей, что девушка оставила за закрытыми дверями. Она откидывается на подушки и прикрывает глаза рукой.

Ей невыносимо больно, и становится ещё больнее, когда хриплый голос откуда-то слева буквально выплёвывает на неё отравляющую ядом правду:

— Я знаю, что ему нужна ты, — говорит Жаклин Блэк, бледным приведением выглядывая из-за белой занавески. – Во всей Вселенной, ты единственная девушка, с которой он по-настоящему чувствует себя живым.