Тут-то все и изменилось на совершенно определенное «до» и бесповоротное «после», глупо было отрицать полное уничтожение счастливых размышлений. Сердце замерло. Дыхание стало холодным, будто плеснули жидкого азота. Организм замер в агонии, вызванной жжением холода, эмоции выгорели, как лампочки при скачке напряжения. Пальцы медленно сжались до белых костяшек пальцев, кажется, ногти проткнули кожу, и выступила кровь. Она лежала на полу с открытыми глазами, больше похожими на два голубых стёклышка, руки лежали под неестественными углами, на кончиках пальцев был новый маникюр — она подготавливалась к встрече с ним. С кухни тянуло чем-то вкусным, похоже, она готовила кекс, который, все еще горячий, стоял на столе и испускал сладкий аромат.

«Этого не может быть, — твердил себе искатель, это все абсурдный и дурной сон, сейчас я коснусь ее и проснусь. Его рука аккуратно коснулась ее руки, она была еще теплой, но без единого признака жизни. Все казалось ужасной постановкой режиссера, любившего поиздеваться над людьми вживую. Все, что сейчас происходило перед глазами, выглядело, будто смотришь через призму искаженного алкоголем и наркотиками сознания, взгляд отставал от поворотов головы, картинка потеряла объем, осталось только буханье сердца и всепоглощающая боль утраты, сжирающая душу изнутри.

Слез не было.

— Твою мать! Почему это происходит именно со мной? — Парень начал бить кулаками стены и все близлежащие предметы.