– А почему вы её не скопировали, пока имели доступ? Пусть даже не зная устройства, это же было возможно?
– Не совсем. Устройство очень нежное, мы опасались, что потеряем и её.
Андрей в сто первый раз взял планшет, раньше принадлежавший его двойнику, и погрузился в чертежи. Он не мог понять, как он, такой педантичный и внимательный к деталям, мог наделать столько явных ошибок. Вряд ли в этом мире он по-другому относился к работе. Но, тем не менее, набор схем и чертежей был либо каким-то первым вариантом работы, либо …
– Профессор, а кто ещё имел доступ к этому планшету?
– Да никто. Он был в вещах Андрюши, потом хранился у меня. А что?
– Такое впечатление, что кто-то специально внес изменения в записи, чтобы я не мог разобраться!
– Ну, скажешь тоже. Как это специально? Мы тут все ради одной цели стараемся! Кому это нужно-то?
– Не знаю. Ладно, буду пробовать дальше.
– Пробуй, Андрюша, пробуй! А я пойду кофейку принесу.
Андрей подскочил со стула и повернулся к не спеша удаляющемуся Железнову.
– Вы же сказали, что кофе у вас нет!
Профессор странно вздрогнул всем телом, повернулся к Соколовскому и с улыбкой заговорил.
– Так и есть. Выращивать кофе на станциях – пустая трата ресурсов.
– Но вы сказали, что принесёте кофе!
Андрею показалось, что профессор что-то не договаривает. Опять навалилось чувство нереальности. Мир дрогнул, звуки стали отдаляться.
Дверь за Железновым закрылась. Андрей остался один.
