– Андрей Николаевич! Что Вы задумали!

Гордеев вскочил и бросился к Андрею.

Установка низко загудела, накапливая энергию.

– Прекратить! – скомандовал Гордеев, ударив по столу Соколовского кулаком.

На проекционном экране в воздухе появилось изображение их лаборатории, но в помещении никого не было. Изображение было не очень чётким, как на видеокамерах полувековой давности, но качества хватало, чтобы увидеть различия.

– Что это? – Гордеев застыл в изумлении.

– Это исходная точка. Это… наша лаборатория!

– Не совсем. Видите, какие-то ящики стоят, установка совсем другая, столов всего два, – бывший контрразведчик был более наблюдателен. – Нет. Это не наша лаборатория.

Установка на изображении представляла собой большой овал, наверное, в человеческий рост, установленная на сером помосте. К ней тянулись толстые  шланги силовых кабелей и трубки с жидкостями. Внутри овала начала разгораться маленькая звезда, постепенно заполняя голубоватым свечением весь внутренний периметр.

«Телескоп» загудел сильнее, заставив Гордеева обернуться.

– Мощность потока растёт сама собой, я не отдавал никаких команд! – восторженно заявил Соколовский. – Похоже, приборы сами синхронизируются между собой. Они настраивают друг друга!

– Так, Андрей, выключай!

Но Соколовским уже овладела жажда познания, сравнимая, наверное, только с азартом заядлого игрока. То яркое чувство, которое заставляет учёных испытывать на себе новую вакцину от смертельной болезни или, несмотря на осуждение «прогрессивного» научного сообщества, раз за разом проводить эксперименты, не укладывающиеся в официальную научную доктрину. Но именно такие люди, не принимающие границы и верящие в бесконечность познания, способны изменить мир.