Имелось на ферме полсотни коров. Имелся бычок-производитель. Коровы телились и молоко исправно давали. Днем скотину на пастбище гоняли, вечером обратно в стойла. Случались конфузы. Штатный пастух, вольности ради, праздники себе устраивал. А устраивать он их любил, нужно сказать, на широкую ногу: с большим количеством алкоголя, сомнительных друзей и прочими непотребствами. По неделе бывало гулял. В такие дни пастух стадо гонял в одно и тоже место, где трава изрядно подъедена была, а мог и вовсе, после бурной ночи, крепкому сну предаться и за коровами недоглядывать. А те, в своей вольности и решимости наивной, забредали на соседские пастбища. Потом скандал, криков, склок и дрязг на весь день. Пастуха за такие проделки, конечно, наказывали, но не гнали, прощали. Свободных мужиков не имелось. Не будет же сам фермер, вслед за полетом административной мысли, коров по лугам гонять. Другие дела решал он: всё распоряжения, указы, чертежи составлял. В закутах по хозяйству разному, у него бабенки из села работали. Мужики двор убирали и строительными нуждами занимались. Любил Демьян сказывать: «Вам, работникам, заботы нет. Вам что начальник скажет, то и делай. Сделай дело и сиди кури. А мне за вас всех думать надо, так сказать, страдать интеллектуально». Бывало по целому дню страдал у себя в кабинете: с бумажками разными – инновации выдумывал.

Всё «интеллектуально страдал» и щёки раздувал от полёта мыслей. К концу дня еле с кресла вставал от страданий своих. А на следующий день, значит, выходной себе устраивает, и страдания эти на мягких перинах из себя выбивает. Выбьет, отлежится и снова за бумаги и чертежи страдать садится. Так и жило его хозяйство до поры до времени, но вперед забегать не будем.