-Откройте дверь! Полиция!

Сказал Андрей, вложив всё своё внешнее недовольство в два удара по двери, над глазком  которой, красовались цифры сорок четыре. Послышалась возня.

-Не нравится мне это…

Нахмурившись, сказал себе под нос Осип.

-Не заперто.

Сделал вывод Андрей, один раз потянув вниз дверную ручку.

-Это полиция! Мы входим!

Мотнув головой своему коллеге, сказал Осип, как-бы намекая на порядок входа в квартиру. Правая рука уже привычным отточенным до автоматизма действием полезла в кобуру.

            Дверь, медленно и с омерзительно протяжным скрипом, отворилась, постепенно приоткрывая тёмную неизведанность внутри помещения. Первым из полицейских, в полумрак сорок четвёртой квартиры, вошёл Андрей. Он с предельной тщательностью осматривал содержимое комнаты. Сердце его забилось чаще, стоило глазам немного привыкнуть к отсутствию освещения. Едва видимые буро-коричневые брызги, берущие своё начало у небольшого прямоугольного столика, перемещались на бежевый узорчатый ковёр и заворачивали за угол, дальше в темноту. За спиной, со стороны входной двери, раздался болезненно хлёсткий щелчок, не успел матёрый полицейский на него отреагировать, как яркий луч света, разрезал стоявшую перед ним тьму. Послышались шаги Осипа и его, казавшийся громче, чем обычно, голос.

— Что это там лежит? На столе?

            Свет фонарика соскользнул с тёмного прохода ведущего вглубь квартиры, на стоящий в центре помещения столик. Андрей не опуская своё табельное оружие, медленными, но уверенными шагами подступал к центру комнаты. Учащённое биение сердца обратилось невыносимым стуком в висках, когда взору предстали лежащие на столешнице, отрубленные и измазанные в смеси из крови и непонятной желтоватой субстанции, человеческие пальцы.