***
Далеким эхом я услышала диалог.
— Ее определили в палату интенсивной терапии, пока не появятся заметные изменения. – Проговорил неизвестный мужской голос.
— То есть, пока моя дочь не придет в себя? – Спросила мама.
Моя мама здесь, со мной. Слава богу, я не одна. И, кажется, я жива.
— Не совсем. При таком состоянии, в котором сейчас находится ваша дочь, она придет в сознание не раньше следующих суток. А возможно и в течение нескольких суток.
— Что это значит? Точно вы не знаете, сколько она будет находиться в той палате? – Послышался голос отчима.
— Именно. У вашей дочери тяжелая черепно-мозговая травма. Операция, которая ей требовалась, на головной мозг проведена. Теперь нужно ждать. В течение нескольких суток каждые два часа я и медсестра будем проверять двигательную реакцию организма вашей дочери на болевые раздражители и реакции зрачков на свет.
— Если реакции будут положительными, какими станут ваши дальнейшие действия?
Я напряглась, услышав второй мужской голос. Мне он показался знакомым. Но мой мозг не позволил подумать дольше над этим знакомым голосом. Да и чувствовала я себя очень неприятно и непонятно. Холодный темно-серый омут овеивал меня, и не хватало сил думать о чем-либо и тем более попытаться что-то вспомнить.
— Она будет получать дальнейшее лечение, которое ускорит процесс перехода из коматозного состояния в сознание…
Больше я ничего не услышала, потому что вновь стала проваливаться в бездну.