Молчун смотрел на свое отражение в темном окне и не верил себе, пытаясь узнать бородатого щуплого мужчину пристально разглядывающего его в ответ.
«Кто же я ?», — задавался он вопросом и спросил об этом молодого доктора Виктора Евгеньевича. Тот долго объяснял о нейронных связях и теории памяти, а затем, глянув на часы, вспомнил о своих профессиональных обязанностях и убежал.
С каждым днем Молчун расширял мир, блуждая между этажами, пока однажды не наткнулся на маленькую часовенку, где люди задавали вопросы человеку в черном.
«Душа», слышал он отрывки разговоров, а затем и сам подошел к этому человеку.
— Я ждал тебя. – Неожиданно ответил священник.
— Вы меня знаете? – Схватился за надежду Молчун.
— Нет, но ты знаешь Его. – Ткнул черный человек в картины. – Точнее твоя душа.
— Душа. – Произнес Молчун. – Я память нейронных клеток, соединенных ныне разорванными связями, поэтому нет связей и нет меня. Надо создавать новые. Так сказал доктор. Была бы у меня душа, она б вытащила меня из тьмы, заполнила собой давящую пустоту.
— А ты молись об этом. – Сказал священник. – Сам посуди, что ты теряешь. Сейчас у тебя ноль, не получится, в долги не уйдешь.
— Не умею я.
— Держи. – Протянул ему священник книжечку и маленькую иконку. – Не понадобиться вернешь, а понадобиться значит и душа у тебя есть и потребность в Боге имеется.
Молчун хранил подарок под подушкой и радовался тому, что у него появилась своя вещь. Это согревало его изнутри, уменьшая натяжение пустоты, словно он отвоевал часть себя и теперь неустанно охранял границы завоеванной территории.