Захватив по пути в директорский кабинет пару бутербродов с кухни и дымящийся чайник, направилась на длительную беседу с нравоучениями.

— Ивет, ну сколько можно! – Возмутился тучный мужчина с закрученными усами.

— Столько сколько потребуется, чтобы она поняла, насколько важна история создания нашей Империи!

— Ивет, ты перегибаешь палку! – Мужчина упёрся руками в стол, возвышаясь над профессором Ривз.

— Ставлю всё на папу! – Протиснувшись между ними, расставила приборы и налила обоим чаю.

— Сядь, я сейчас не с тобой разговариваю! – Прикрикнул директор. – Это всё твоя гордыня! Погляди, — ткнул он в меня пальцем, — вылитая мать!

— То есть, я виновата в том, что твоя дочь не хочет идти по моим стопам? – Чуть не плача, прошептала женщина и начала оседать на стул. – Я тебя вынашивала, я растила тебя, я всю жизнь тебе посвятила, а ты…

— А я, неблагодарная пошла вся в отца своим желанием оставить последнее слово за собой. – Приобняв маму за плечи, и присела рядом, закончив фразу, которую я слышала уже много раз.

— Чай с ромашкой? – Я кивнула и разлила родителям горячий напиток, потому что нормально поесть им удавалось редко. Я уже привыкла к их манере общения и не обращала внимания на вспыльчивость матери и гонор отца, они всегда мирились, рано или поздно, но просили друг у друга прощения и продолжали общаться, как ни в чём не бывало.

Вообще, люблю я такие посиделки, родители редко уделяли мне внимание, когда мы дома, постоянно занятые обучением других детей. Они именно те, кто выбрал работу по призванию, для них передавать знаниям другому поколению выше всяких наград, и чтобы не происходило на работе, каким бы неприятным оказался день, они продолжали нести знания детям, я ими горжусь. Но, к сожалению, только здесь, на их территории мы были одной семьёй.