— Что-то Сиплого нет, — сказал упырь Седой. Седым он не был, хотя цвет жидких волос его определить было затруднительно. Когда-то у него была фамилия Седов и даже имя и вроде как отчество, но об этом все уже давно позабыли.

            Седой смачно харкнул на асфальт и посмотрел на ненавистное солнце. Его мелко трясло.

            — Опять филонит, гад, — хриплым голосом, от которого задребезжали стекла в домах, сказал авторитетный упырь Петрович. — А нет, вот он.

            От подъезда ближайшего дома отделилась полупрозрачная тень и мимолетно приблизилась к основной группе.

            — Принес? — строго пробасил Петрович.

            Сиплый отчаянно замотал головой.

            — Не, Зинка, зараза, по пятам ходит, не смог взять, — просипел он, от волнения шевеля пальцами на всех руках. — Но к обеду точно будет, Зинка на работу уйдет.

            Петрович тяжело вздохнул. Упырь Гришаня, обманутый в лучших ожиданиях, досадливо сморщился, от чего стал похож на гриб сморчок. Седой все прослушал и хотел грозно спросить у Сиплого «Принес?», но забыл это самое слово, и его стало трясти средней дрожью.

            Компания совершила еще один степенный обход по периметру двора и уселась за свой столик недалеко от построек гаражей, сильно пропахших аммиаком.

            Разговор не клеился. Слышались междометия, вздохи и какие-то неопределенные постанывания.